По какой-то причине пироги вдруг потеряли вкус.
Антон не мог понять, что его больше задело. Не отказ же соседки от аренды, на самом деле? Слова «бывший муж» или «машину купить»? Пожалуй, второе. Машина – вещь статусная, а какой у него, охранника гаражного кооператива, статус? Не подтвержденный корочкой статус инвалида – вот какой.
Несмотря на пирог из детства, Квасов стремительно погружался в привычное агрессивное состояние.
«Епэрэсэтэ, сто раз это проходили. Я и такие, как я, выполняли свой долг, цивилы тоже выполняют свой долг. Долг у всех разный. Я же сам решил остаться в армии, меня никто не принуждал. Если бы меня не подстрелили, я бы женился, детей родил, машину бы купил, жил бы как все. По крайней мере, старался бы жить как все. Я рискнул и проиграл, и никто не виноват, кроме судьбы, а эта овца, – метнул в Симку почти враждебный взгляд Антон, – тем более не виновата».
Уговоры не помогли, настроение пропало. Оттого, что он не может высказать мысли слух, оттого, что вынужден притворяться убогим, давить в себе эмоции, когда хочется взять АКМ (автомат Калашникова модернизированный) и прогуляться после одиннадцати вечера, очистить город от всякой мрази. Уж на что, на что, а на это у капитана Квасова хватило бы здоровья.
– Слушай, а чего ты всегда такой недовольный? – уловила Симка перемену в настроении соседа.
– Нормальный я.
– Нет, ты не нормальный. Ты почти все время злишься, как сейчас. Я же вижу – злишься.
Что за жизнь? Ни дня не обходится без бальнеотерапии. Если не холодный душ, то горькая. С натяжкой, но сто наркомовских граммов тоже можно отнести к водным процедурам.
– Спасибо, мне пора. – Резко, насколько позволяла нога, Квасов поднялся из-за стола.
– Ты чего? Обиделся, что ли? – оторопела Симка.
Щелкнул замок, хлопнула дверь – Серафима с досадой смотрела на остывающий чай – сосед не выпил и половины.
«Что я такого сказала? – недоумевала Сима, ища себе оправдание. – Псих ненормальный, как все алкаши».
…Телефон взорвал тишину, как седьмая труба ангела в день Страшного суда.
Антон с тихим стоном нашарил трубку, не размыкая спекшихся губ протянул:
– М-м-м?
– Ты как? – Это был Саня Чесноков.
Саня подождал ответа, не дождался и предположил:
– Паршиво, значит. Слушай, Тоха, я сейчас приеду, привезу пива, ты пока вставай, приходи в себя.
– На фига? – Настроение было омерзительным, состояние и того хуже. Утро встречало не столько рассветом, сколько головной болью и абстинентным синдромом.
– Ты что, забыл?
– Что?
– Сегодня же Витькины погоны обмываем. Он полкана получил!
Полгода назад Виктор Плотников был представлен к внеочередному званию, и только сейчас пришли документы.