- Вы его знаете? – спросила одна из них.
- Да, он у меня живет сейчас, - ответила она.
- А он, правда, «видящий»? – спросила другая.
- Идите, проверьте… - предложила Марина Павловна.
- Да он мне уже сказал и даже имя сына назвал и город…
- Тогда делайте выводы...
- А как с ним можно связаться? – спросила другая женщина.
- Не знаю. Это вопрос к нему, - ответила Марина Павловна и поторопилась уйти из храма. О том, что батюшка прозорливый она слышала в больнице от врачей и медсестер, но ей это было не интересно.
Дома за обедом Марина Павловна думала об отце Германе. Ей показалась странной эта разница в возрасте по документам и на самом деле. Паспорта у него не было, а только справка какого-то фонда, удостоверяющая личность. «Есть у него странности, но это можно объяснить черепно-мозговой травмой, - думала она, - да и Литургию настоятель храма доверил ему. Видимо, они знакомы... Ой, вечно эта моя подозрительность и недоверие. Это же грех тоже» – укоряла она себя и переключилась на другую тему. Через пару часов пришел отец Герман и слегка перекусив, ушел отдыхать.
- Вам понравилась Литургия сегодня? – спросил он Марину Павловну за ужином.
- Да! Всем понравилась. У меня спрашивали, как с вами можно связаться, но я не могла без вашего благословения дать им номер телефона. Что им сказать, если будут спрашивать, где вас найти?
- Я оставлю свой адрес, пусть приезжают в воронежскую епархию, - ответил он. Закончив ужинать, отец Герман взял толстую записную книгу и начал доставать из глубоких карманов рясы записочки прихожан о здравии и деньги. Он сложил записочки в одну стопку, а деньги в другую, пересчитал и снова положил в карман. Пожертвований оказалось три с половиной тысячи рублей. Настоятель храма тоже дал ему полторы тысячи.
Батюшка переписал все имена из записочек в тетрадь, а бумажки сжег на сковороде. Затем он сел в кресло и глубоко задумался, загрустил… Что-то, по-детски кроткое было в этом его выражении лица…. Марина Павловна внимательно наблюдала за ним и думала, что вероятно счастливы те женщины, у которых мужья священники и постоянно молятся и за них и за детей. Затем она взяла свою любимую гитару и тихо запела:
По зеленой, по долине
Шли послушник и монах,
Оба - с тайною молитвой,
Оба - с четками в руках,
Видят, как стоит у ручья девица,
Красотою может ослепить,
Длинный сарафан намочить боится –
В воду не решается ступить.
Тут монах, не размышляя,
Вырастает перед ней,
Осторожно поднимает
И несет через ручей,
Ну, а дальше - каждый своей дорогой,