Врачи, лечившие секретаря, впервые высказались категорично: Бателл умер от эмболии — закупорки сосудов легких. Жители двух столиц по-разному встретили это сообщение: лондонцы, похоже, заметно поуспокоились, чего никак не скажешь об обитателях Каира. По городу ползли темные, противоречивые и самые невероятные слухи. Но и самые устойчивые перед слухами люди дрогнули после события в Национальном музее Каира, где с 1886 года покоились под неусыпным наблюдением специалистов останки фараона Рамзеса II.
...Вечер выдался на редкость влажным и жарким. Как обычно, зал саркофагов был полон посетителей. С наступлением темноты вспыхнул свет, и вдруг из саркофага Рамзеса II раздался резкий, протяжный скрежет. Люди увидели леденящую кровь картину: в стекле качнувшегося саркофага мелькнул перекошенный немым криком рот Рамзеса; тело его содрогнулось, лопнули стягивавшие его бинты, и руки, покоившиеся на груди, вдруг резко и страшно ударили в стеклянную крышку; осколки битого стекла посыпались на пол. Казалось, мумия, иссушенный и только что надежно запеленутый труп, вот-вот бросится на гостей. Многие из стоявших в первых рядах попадали в обморок. Началась давка. Ломая ноги и ребра, люди гроздьями посыпались с лестницы, ведущей из зала. Среди тех, кто выпрыгивал прямо из окон, такой толчеи не было, и проворству и ловкости их могли бы позавидовать и олимпийские чемпионы.
Утренние выпуски газет не пожалели красок, смакуя это событие, на все лады толкуя о проклятии фараона. Ученые заметно приглушили возбужденный газетный хор, пояснив, что причиной события стали духота и влажность, изрядно накопившиеся тем вечером в зале. Мумии же предписан сухой, прохладный воздух гробницы.
...Как бы удовлетворившись произведенным эффектом, мумия застыла, склонив голову на плечо; лицо ее, забранное погребальной маской, было обращено на север — к Долине Царей.
Стекло саркофага заменили, и Рамзес II покоится на своем ложе как ни в чем не бывало — запеленутый, со скрещенными на груди руками. Но его лицо по-прежнему неотрывно обращено к северу.
«Пещерная болезнь»
Не хотелось бы утомлять читателей длинным перечнем странных обстоятельств гибели людей, принимавших участие в египетских археологических раскопках. Потому хотя бы, что жертв окажется слишком много. С другой стороны — что ж тут странного? Исследователи Древнего Египта всегда работали — да и работают — в экстремальных условиях.
И загадочная смерть вовсе не обязательна: вспомните про Картера. Ведь именно этот человек открыл захоронение Тутанхамона, и на него, Говарда Картера, ложится вся ответственность за то, что и склеп, и сама мумия были обобраны — пусть и во славу науки. А ведь миновала его чаша сия... Правда, биографы знаменитого археолога единодушно утверждают, что он с большим почтением относился к любым предметам, найденным на раскопках. Стоит припомнить, что ученый сильно повздорил со своим покровителем чуть не в первый день его пребывания в Каире — лорд Карнарвон решил тогда немедленно отправить мумию в Британский музей. Картер до конца стоял на своем: фараон должен остаться там, где обрел свое последнее пристанище. Но, добавляют исследователи, и сам этот факт, и позднее — раскаяние Картера, уступившего Карнарвону,— всего этого слишком мало, чтобы проклятие Тутанхамона обошло великого грешника стороной.