Тем не менее на всякий случай у нас были при себе увесистые палки, которые дважды все-таки пригодились. Я, например, предпочитал носить с собой весло полутораметровой длины. Среди блоссомских медведей было несколько личностей, не слишком склонных признавать наше привилегированное положение. Например, два громадных самца, которых мы называли Грэндфазэ и Корифан. Они, несомненно, занимали высшие ступени в медвежьей иерархии. Я несколько раз наблюдал, как медведи меньших размеров просто убегали при встрече с кем-либо из них. Этих гигантов иногда искушал соблазн помериться с нами силами, особенно Грэндфазэ, матерого зверя, своим телосложением напоминающего небольшого слона. Он несколько раз пытался выяснить отношения прямо у крыльца, и в каждом случае нам снова и снова приходилось доказывать свое превосходство. Кроме того, в исключительных обстоятельствах могут проявить агрессию и те звери, которые обыкновенно избегают столкновений. После неприятного инцидента с самкой, у которой от истощения погиб медвежонок, мы решили носить с собой ракетницы. А однажды пришлось минут пять фехтовать веслом с крупным медведем, которого мы неосмотрительно отпугнули от выброшенного волнами свежего моржового трупа. Заканчивался октябрь, многие звери на мысе Блоссом голодали, и этот медведь, хоть и начал уходить при нашем приближении, все же развернулся и с рычанием стал защищать свой обед. Копирование медвежьих повадок на этот раз не помогло, как и весло, которое только удерживало зверя на расстоянии в 1,5 — 2 метра. Разрешить конфликт удалось лишь выстрелом из ракетницы. Но даже после чувствительного удара в шею зверь отбежал всего на 30 — 40 метров, и нам пришлось повернуть к дому, причем медведь, придерживаясь той же дистанции, с ворчанием сопровождал нас до моржового трупа, от которого мы его отогнали.
Кстати, о ракетнице. Это, конечно, не панацея от медведей, но и пренебрегать ею не стоит. Совершенно непонятны мне слова начальника полярной станции на острове Голомянный, которые приводит В.Орлов: «А что с ней против медведя сделаешь, какой от нее толк?» Естественно, если пулять из ракетницы в светлое время метров со ста, толку от нее мало. Хотя наиболее осторожные медведи уходят и при таком намеке на опасность, в целом же горение ракеты при свете дня не слишком их пугает. Но выстрел в упор в упомянутом мною случае скорей всего был воспринят медведем как сильный удар или укус и решил исход дела... Плохо, если ракеты пускают много и беспорядочно. Зверь быстро осознает безопасность и перестает обращать на них внимание. Наибольшим эффектом обладают ночные выстрелы, когда ракета падает и загорается перед носом у медведя. Такие фейерверки в ночной темноте действуют почти безотказно. Еще лучше — фальшфейер или факел. Однажды мне пришлось сунуть факел в морду медведю, пытавшемуся сломать дверь в тамбур.