Сразу же сложился распорядок дня. Подъем с восходом солнца около семи часов утра. Завтрак в половине восьмого. И практически сразу Марат выбегал на свою дистанцию. Так он приучил свой организм бежать с полным желудком. Я и Абид собирали, упаковывали и грузили весь наш туристский скарб на машину. В 9.30 — 10 часов мы обычно догоняли Марата, он подкреплялся. Расстояние, которое покрывал Марат, мы измеряли по спидометру машины.
После первого пункта «подкормки» мы договаривались о второй остановке, обычно через 10 — 15 километров. После второй «подкормки» мы на автомашине уезжали на обеденную стоянку, где я сразу же приступал к приготовлению пищи. Обед в 12.30 — 13 часов, затем час-полтора отдых (если в полдень было особенно жарко, то этот перерыв затягивался еще на час). Потом повторялась схема нашего движения, как и утром. Обычно в 18 часов мы вставали лагерем.
В 7.30 — 8 часов вечера, когда уже темнело, в нашем лагере появлялся Марат. И ужинали мы практически в темноте либо при свете карманных фонарей. Свечки годились лишь для освещения внутри палатки, ибо снаружи всегда гулял ветер, который мгновенно задувал наши свечи, несмотря на все хитроумные попытки укрыть их. Часто ветер задувал даже пламя нашей газовой плиты, но я все же наловчился сооружать из канистр с водой и спальных ковриков защитный экран. Привычный для наших туристов костер разжигать было не из чего. Марат часто вспоминал, что в Каракумах всегда можно было найти деревца, кустарник и сушняк, из которых сложить костер не было проблем.
На третий день Марат вечером пожаловался на боль в правом колене и стопе. Начало пробега было и впрямь впечатляющим. И вот расплата — воспаление суставов из-за излишней самонадеянности.
К концу третьего дня разразилась настоящая буря. Марат еще находился на дистанции. Мы вместе с Абидом уже поставили палатки и готовили ужин. Солнце еще не село, когда небо мгновенно закрыли свинцовые тучи, поднялся сильнейший ветер, понесший на наш лагерь тучу песка. Газовую плиту моментально задуло, палатку сорвало с места. Хорошо, что в ней был груз — наши вещи, а то бы ее унесло в пустыню. Песок набивался в малейшую щель.
Марат потом рассказывал, что буря заставила его вообще прекратить бег и лечь на землю: во-первых, не видно, куда бежать, во-вторых, встречный ветер сводил на нет все усилия по продвижению вперед. Так продолжалось, к счастью, не более часа. Затем ветер немного ослабел, и Марат уже глубокой ночью закончил свой третий беговой день.
В этот вечер мы впервые ужинали в палатке, но все равно и в чае, и в миске с едой было полно песка. Пришлось отказаться от привычного процесса жевания, а просто, по-стариковски, шамкать. В волосах, в глазах, в ушах и носу— песок. Вычищать его было бессмысленно — мгновенно осядет новая порция.