Девушка больше не показывалась по утрам. Иногда ее можно было увидеть часов в пять вечера; она зажигала лампу и затем закрывала ставни. Однажды Фредерик осмелился послать ей воздушный поцелуй. К его удивлению, она вернула ему поцелуй с той же непринужденностью, с какой некогда ответила на его первый поклон. Фредерик снова взял сложенный листок бумаги, все еще лежавший на столе, и, объясняясь знаками, попросил, чтобы она ему написала или разрешила прислать ей записочку. Но ответ был не более благоприятным, чем в первый раз: девушка опять покачала головой. Так продолжалось неделю: поцелуи принимались охотно, письма же находились под запретом.
По прошествии недели, раздосадованный неизменным отказом, Фредерик разорвал листок на глазах у соседки. Увидя это, она сперва рассмеялась, затем постояла в нерешительности, вытащила из кармана фартучка записку и в свою очередь показала ее студенту. Нетрудно догадаться, что он‑то уж не покачал головой. Говорить он не имел возможности и потому написал крупными буквами на большом листе рисовальной бумаги три слова: «Я вас обожаю!» Затем пристроил лист на стуле, а по бокам поставил зажженные свечи; и хорошенькая гризетка, вооружившись лорнетом, без труда прочла первое признание своего воздыхателя. Она ответила улыбкой и сделала Фредерику знак сойти вниз и взять записочку, которую она ему показала.
Погода была пасмурная, на улице стоял густой туман. Молодой человек проворно спустился, перебежал дорогу и вошел в дом соседки. Дверь была не заперта, и девушка ждала его внизу у лестницы. Фредерик, не говоря ни слова, заключил ее в объятия и расцеловал. Она кинулась от него прочь, вся дрожа.
— А где же записка? — крикнул он. — Когда и как я снова увижу вас?
Она остановилась, сделала несколько шагов к Фредерику, сунула ему в руку записочку и сказала:
— Вот, возьмите и больше не уходите из дому на ночь.
Дело в том, что как‑то на днях нашему студенту, невзирая на всю его скромность, действительно случилось ночевать вне дома, и гризетка это заметила.
Когда между влюбленными царит согласие, для них не существует препятствий. В записке, врученной Фредерику, сообщалось, что необходимо соблюдать большую осторожность, что влюбленным грозит опасность, а заканчивалось все вопросом, где они встретятся. В квартире Фредерика это невозможно, говорилось в записке. Следовательно, надо было искать комнатку поблизости. В Латинском квартале в них нет недостатка. Когда было уже назначено первое свидание, Фредерик получил следующее письмо:
«Вы говорите, что обожаете меня, но ни разу не сказали, красива ли я. Вы меня еще не разглядели, а чтобы полюбить, нужно сначала хорошенько рассмотреть. Я сейчас выйду из дома с моей служанкой, а вы идите по улице навстречу, подойдите ко мне, как к знакомой, и скажите несколько слов. Смотрите на меня хорошенько, пока будете говорить. Если найдете, что я недостаточно красива, скажите прямо, я не рассержусь. Так ведь бывает, к тому же я не злая.