Большую познавательную ценность книги представляют и те главы, в которых автор показывает современное положение на островах — их насущные политические и экономические проблемы.
Повествуя о пышной экзотической природе и прекрасном климате Сейшел и Маскарен, автор старается не заразиться болезнью, свойственной туристам: видеть все сквозь «розовые очки». Он замечает и другое: «На Сейшелах довольно редко встречаются люди с признаками регулярного недоедания, как и люди действительно плохо одетые. Но это лишь обманчивая видимость. Уровень безработицы здесь огромен. Тот, кто имеет хоть какую-нибудь работу, в большинстве случаев получает мизерную, помесячную или поденную, заработную плату» (с. 38).
Богатство кучки имущественной элиты и жалкие лачуги бедняков, роскошные туристские отели и безработица, низкий уровень жизни, проституция, неграмотность половины населения — таков неполный перечень контрастов социальной жизни островов во второй половине XX века, непосредственным очевидцем которой стал Б. Шёгрен.
Эти контрасты говорят о проблемах, в которых, как в капле воды, отражаются некоторые общие черты и закономерности не только «малых» развивающихся стран или все еще зависимых территорий и колоний, но и крупных молодых афро-азиатских стран: социально-экономическое положение населения, его борьба против колониализма на различных этапах исторического развития.
И все же, несмотря на то, что многие проблемы освещены автором глубоко и без сомнения правильно, иногда возникает желание дополнить, поспорить, уточнить.
Нельзя, например, столь категорически утверждать, что для китайцев, населяющих острова Индийского океана и другие районы земного шара, характерна очень высокая степень интенсивности процесса ассимиляции. Хотя этот процесс в наше время и существует, однако в отдельных странах или регионах он имеет свои специфические особенности. Так, процесс этнической адаптации в Океании весьма различен: более интенсивен на Гавайях, Новой Зеландии, во Французской Полинезии и почти не ощущается на Науру[44]. В Малайзии лишь часть китайцев ассимилировалась с малайцами. Это выходцы из Китая, иммигрировавшие еще в XVIII–XIX веках. Им присущи отчужденность от остальных китайцев и незнание китайского языка. Но эта часть китайского населения, как и гуандунцы, хакка, хайнаньцы, фуцзяньцы и другие, сохранила общепринятые китайские обычаи и нравы и находится под влиянием китайской культуры[45]. Советские исследователи отмечают, например, также и то, что китайское население на Реюньоне в незначительной степени подверглось европеизации, большинство говорит и пишет по-китайски и сохраняет родственные связи с Китаем