На прощанье Эрл дарит нам свои работы и обещает прислать копию рисунка той самой Единоверческой церкви, у которой началась и так необычно завершилась встреча с моим «первым американцем». Мы спускаемся с холма с выключенным мотором, и две серны, выбежавшие на дорогу; недоуменно смотрят на нас, встряхивая короткими хвостиками...
Здесь, в Сан-Франциско, я чувствовал в себе какую-то легкость, много ходил по крутым улицам в районе Китай-города и Русского холма. Любуясь местным трамваем на тросовой тяге, спрятанной под настил мостовой, вспоминал рассказы Владимира Билль-Белоцерковского. Где-то здесь, на крутых спусках, у одного из его героев — шофера такси отказали тормоза... Русская старина из рассказов перекликалась вообще с русскостью этого города, близостью форта Росс — памятника эпохи Русской Америки. Но была в этом городе и другая Русская Америка, состоящая из множества русских, живущих здесь с дореволюционных времен.
С помощью Джозефа я добрался до залива Бодега, отказавшись от групповой поездки в форт Росс. Сделал это из чувства противоречия. «Вот заладили с этим фортом Росс и больше ничего не замечают» — так примерно думал я, когда дорога привела нас к Тихому океану и, проголодавшиеся, мы прежде всего нашли подходящую харчевню. Пока хозяин готовил гигантские гамбургеры, мы присели за мраморные столики. Берег от ухоженной стоянки плавно уходил вниз, к заиленному, мелководному заливу, обрамленному невысоким полуостровом. Это и был легендарный для нас залив Румянцева, или Бодега, как значится на здешних картах этот непригодный для стоянки судов, мелководный и открытый океанской зыби залив. Расположенный в 18 милях южнее форта Росс, залив Румянцева был единственной российской гаванью на калифорнийском побережье. Легкий туман клубился над излучиной бухты, и по окаймляющей ее дороге бежали машины. Множество кафе, ресторанчиков и экспресс-харчевен занимали всю прибрежную полосу. Заведения пустовали, и я даже не представляю, когда в этом унылом месте наступает сезон благополучия.
Попетляв среди желтых выжженных холмов, мы выкатили на прибрежную дорогу. Я бросил короткий взгляд на самую южную бывшую российскую вотчину, потом на океан, в ту сторону, где очень далеко находилась Россия...
Ситка — Кордова — Сьюард — Сиэтл — Сан-Франциско Василий Галенко, наш спец.корр.
О
ткрытие, которое всколыхнуло всю страну и быстро стало известно во всем мире, произошло в 1990 году. Шла будничная работа, прокладывали шоссе от Сианя, крупного промышленного центра в китайской провинции Шэнси, до нового аэропорта на север от города. Дорожники заметили какие-то отклонения в структуре почвы и пригласили для осмотра археологов. В первых же раскопах взору археологов открылось поразительное зрелище: глиняные статуи воинов. Руки статуй были сделаны из дерева, фигуры одеты в шелка. Но 2100 лет превратили дерево и шелк в прах, однако его можно было исследовать. А кое-что удалось восстановить по оставшимся кусочкам. Но сами статуи... Туловища с головами да две ноги — вот все, что осталось от воинов, которые призваны были защищать императора в его вечной загробной жизни. Императора Цзин-ди из династии Хань.