Эдвард подъехал к дому, в котором жила Джейми, и выключил двигатель.
— Мне подождать здесь, пока ты переоденешься или подняться с тобой? — спросил он, положив руку на спинку сиденья.
— Может быть, тебе лучше поехать домой, привести себя в порядок, а потом заехать за мной?
Он медленно покачал головой, на губах его появилась проницательная усмешка.
— Это исключено. Если я выпущу тебя из своего поля зрения, ты сбежишь.
— Какая чушь, — горячо возразила она.
— Да. Правильно. Ты еще скажешь, что такая мысль ни разу не приходила тебе в голову, мисс Пейтон, пока мы ехали всю дорогу в молчании до твоего дома.
— Не имеет значения.
Она вышла из машины и поднялась по ступенькам подъезда. Эдвард открыл ей дверь и поднялся вслед за ней на верхний этаж. Войдя в студию, он прислонился в ожидании спиной к двери, скрестив руки на груди.
Бросив на него сердитый взгляд, Джейми схватила черное шелковое платье и ворох разных других предметов и отправилась в ванную.
Пока она была там, Эдвард подошел к мольберту и посмотрел на ее картину, на которой был изображен его дом. Он стоял, зачарованно разглядывая ее. Как такое было возможно?
Но, с другой стороны… разве это было более странно, чем тот факт, что он стоял здесь в ожидании женщины, которую любил, с отсутствием которой не мог смириться даже эти несколько минут? Как такое возможно? Это было невероятно, непостижимо.
— Ты! — произнес он, грубо стуча по полотну. — Это твоя вина. Ты — неотъемлемая составная часть всей этой магий. Я не понимаю, может быть, и не пойму никогда, но черт возьми, я ничего не могу с этим поделать. Жребий брошен. C'est un fait accompli[1].
— С кем это ты тут разговариваешь? — спросила Джейми, выходя из ванной.
— Ни с кем, — поспешно ответил Эдвард.
— И ни больше ни меньше как по-французски?
— Неважно. Давай поговорим о тебе, — сказал он, с улыбкой подходя к ней. — Какая ты красивая!
— На самом деле? — спросила она, оглядывая свое маленькое черное платье, черные прозрачные чулки и туфли на высоких каблуках. — Ты уверен?
— О, моя дорогая, ты выглядишь очень красивой. И очень сексуальной. — Он наклонился к ней и поцеловал ее в щеку. — Соблазнительной. Очаровательной. — После каждого слова он делал паузу, сопровождаемую поцелуем, пока она, смеясь, не оттолкнула его.
— Хорошо. Хорошо. Ты доказал. Спасибо, — проговорила она, и тут их взгляды встретились. Она нежно улыбнулась, искренней улыбкой, впервые за долгие часы, и повторила: — Спасибо, Эдвард.