В нашем небольшом отряде никто не спал. Ворочались на соседних крышах Олег Богданов и Виктор Панярский — сотрудники журнала «За рулем», мои партнеры по прошлогоднему скоростному автопробегу Москва — Лиссабон. Курил сигарету за сигаретой Николай Качурин — представитель правления Союза журналистов СССР. Иностранных участников в команде уже не осталось.
...Западногерманский фоторепортер Аксель Краузе, который выехал с нами из Москвы, сбежал в Эль-Джезаире. Утром в день отъезда в номере его не оказалось. Портье передал нам записку, Аксель просил его извинить, не разыскивать и не ждать. В последнюю минуту он испугался Сахары. Мне трудно было в это поверить. Я вспомнил, как он работал, как кидался под колеса автомашин, как залезал на крыши зданий, чтобы получить самый эффектный снимок. Это была самая тяжелая потеря — мы лишились фотографа-профессионала, а вместе с ним и аппаратуры для съемок.
Кристофер Музавази, зимбабвийский журналист и секретарь Международной организации журналистов — он подсел к нам в Чехословакии,— как и планировалось, вылетел из алжирской столицы в Нигерию самолетом, чтобы готовить конференцию. А эфиопский коллега не приехал его подменить. Так получилось, что перед самым опасным участком путешествия мы остались вчетвером на три машины и приходилось сидеть за рулем с утра до вечера.
Гостиницы кончились. Они остались там, в цивилизованной части Сахары, севернее Эль-Голеа, куда приезжают богатые зарубежные туристы посмотреть пустыню. В Реггане когда-то имелась крошечная гостиница, но она давно закрылась из-за отсутствия клиентов.
Была первая ночь, которую мы проводили под бездонным сахарским небом. Кругом стояла непроницаемая, вязкая, сводившая с ума тишина, какая бывает перед грозой. Сколько не прислушивайся, ничего не услышишь. Песок поглощал все звуки, даже слова, сорвавшись с языка, кажется, сразу впитывались невидимой губкой. Становилось жутко от мертвой тишины.
Психологическое состояние было не из лучших. Сказывались волнение, накопившаяся усталость и, конечно, последняя встреча с алжирским чиновником.
«Протексьон сивиль»
Начальник отделения полиции в Реггане не стал нас заносить в список транзитников, а отправил в «Протексьон сивиль».
Новенькое здание находилось на самой окраине городка, куда уже почти не долетал заунывный клич муэдзина. Дальше был только наш кемпинг. К зданию примыкал гараж, в нем посверкивали свежим лаком три красных вездехода. На пороге конторы курили сотрудники. Их было двое. Один, судя по спецовке,— шофер, другой — дежурный. По оживившимся вдруг лицам было ясно, что работы у них немного, и каждая встреча доставляет удовольствие.