Через полчаса на берегу стояла палатка, пылал костер. Тут же неподалеку сохла поставленная на ребро байдара. Ее обшивку необходимо было время от времени просушивать.
В совхозе мы купили свежей рыбы и — в связи с предстоящими холодами — меховую одежду. Особенно нас радовали нерпичьи штаны — они не боятся воды и не продуваются ветром. У нерпичьей одежды есть еще одна ценная особенность: хорошо подогнанная и старательно зашнурованная, она, словно поплавок, не дает человеку, упавшему за борт, утонуть. А ее непромокаемость позволяет не замерзнуть в ледяной арктической воде — обычно у человека, одетого в любую другую одежду, смерть от холода наступает очень быстро.
Новочаплинцы поделились с нами своими бедами. Много лет они переживают факт переселения их из района старого Чаплина, где рядом были богатые лежбища моржей и много китов. Конечно, Ново-Чаплино ближе к районному центру, поселку Провидения, но зато удалено от удобных мест промысла. До сих пор чаплинцы живут с надеждой, что им вернут старое Чаплино.
Пролив Сенявина встретил байдару хмурыми тучами. Порывистый холодный ветер заставлял нас то опускать, то поднимать парус. Все чаще приходится запускать «тохатсу». За кормой для безопасности тащится на привязи надувная лодка. Уже виден остров Ыттыгран, важная для нас точка. По заданию Магаданского краеведческого музея нам предстоит обследовать здесь древние эскимосские и чукотские стоянки.
Чем ближе Ыттыгран, тем слышнее какие-то странные звуки, напоминающие сначала шум выпускаемого под давлением воздуха, а потом — падающего на пол листа железа. Оказалось, в проливе кормились планктоном серые киты. Их было очень много. Они ныряли справа и слева от нашей байдары, выпуская большие фонтаны. Ныряя, киты хвостами били о воду — это и были те металлические звуки, которые мы слышали. Зрелище было захватывающее. Чтобы не пугать китов, мы выключили мотор и подняли парус.
— Приготовить пых-пыхи! — скомандовал Сергей, когда мы были метрах в тридцати от берега. Мощная накатная волна приближалась.
— Владлен, готовь носовой конец! — добавил он, но я был уже давно наготове. Техника причаливания, заимствованная у эскимосов, выработала в нас автоматизм.
Как только нос байдары прорезал пенный бурун, мы выскочили на берег и начали тянуть суденышко. Несколько облегченное, оно легко поддалось. Но едва волна схлынула, байдара тяжело осела. Дальше мы действовали по эскимосской технологии: все вместе подняли нос байдары и подложили под нее пых-пых. По нему байдара легко прошла еще несколько метров на прибрежную гальку. А когда носовой пых-пых перекатился под корму, мы подложили под нос второй пых-пых. На двух пых-пыхах, несмотря на то, что в байдаре был весь наш груз, легко протащили ее метров на двадцать от берега. Только тут облегченно вздохнули.