– Нет! – пискнул кактус.
– Мои подданные, – начал Дромадур, – сознают всю важность поставленной мною задачи?
– Они очень сознательны и признательны.
– Я так и думал, – заявил генерал, разваливаясь в кресле. – А теперь расскажи, что тебе удалось узнать, мой друг.
Колобок, затесавшийся между Лео и кокетливой Помпадуршей, отчаянно старался выбраться. Помпадурша взяла его и посадила себе на плечо. Лео отвернулся с гневной гримасой. Он стоял подбоченясь, и было заметно, что рама ему тесна. Гулливер обхаживал лилипутку.
– Узнать о… – несмело начал кактус.
– О вожде цветов, да! И не вздумай отпираться. Я хочу слышать только правду. Кто он?
– Мой осведомитель – хризантема… – начал Сильвер–Кактус.
– Что такое хризантема? – брезгливо спросил Дромадур.
– Это цветок, – простонал презренный доносчик.
– Враги, – проворчал Дромадур, – кругом одни враги!
– Она считает меня за своего, – пояснил Кактус.
– Пооборвать бы ей лепестки, – заметил Дромадур. – Итак?
– Мне еще не до конца доверяют, – оправдывался Шипелли. – Но я выяснил, кто их вождь.
Всякое человеческое выражение улетучилось с лица Дромадура. Кактус сам испугался действия, которое произвели его слова.
– Друг, союзник, зовись как хочешь, – прошипел диктатор, и две жилы вздулись на его лбу буквой «у», – выдай, выдай его мне! Клянусь, он пожалеет, что появился на этот свет одновременно со мной. Он заплатит мне за все!
– Я…
– Что?! – взревел Дромадур так, что часовые по ту сторону дверей сделали на караул, а Колобок замертво упал с плеча Помпадурши.
– Я только знаю, что это подсолнух, – обмирая со страху, вымолвил кактус.
– Подсолнух! – прошептал Дромадур, опускаясь на место.
– Подсолнух! – в ужасе повторили портреты. Четырнадцатый, воспользовавшись всеобщим смятением, поцеловал Помпадуршу в щечку. Она ограничилась тем, что погрозила ему пальцем.
– Да, подсолнух, – продолжал Кактус, не смея взглянуть в лицо Дромадуру Грозному, – и, как я понял, он ходит по Городу в человеческом облике. У него есть какое–то прикрытие, отчего его не могут распознать. Это он причастен к последним событиям, когда цветы, захваченные во время чистки, бежали прямо из–под носа у вашего друга Вуглускра.
– Кактус, – сказал Дромадур таким голосом, что Шипелли попятился. – Кактус, найди мне этот подсолнух, и я тебя озолочу. Я разрешу тебе даже жить среди людей, если тебе так нравится.
Что–то треснуло под ногой у Кактуса, и он понял, что ненароком наступил на собственный глаз. Портреты с отвращением отвернулись, а Четырнадцатый поднес к носу кружевной надушенный платочек.