К тому времени я был истощен борьбой и потерял надежду на спасение. Шхуна все еще находилась на расстоянии двухсот футов. Лицо мое было в воде, и я наблюдал за приготовлениями акулы к очередной атаке. В этот момент какое-то темное тело заслонило меня от акулы. То был Отоо.
— Господин, плывем к шхуне, — сказал он так весело, словно все это было одной лишь шуткой. — Я знаю акул. Акула — мне друг.
Я повиновался и медленно поплыл вперед. Отоо плыл возле меня, все время держась между мной и акулой, парируя ее нападения и подбадривая меня. «Такелаж на боканцах ни к черту не годится, и они прилаживают фалы», — пояснил он минуту спустя, а затем нырнул, чтобы отразить нападение. Шхуна находилась на расстоянии тридцати футов, когда я выбился из сил и едва мог плыть. С палубы нам бросали веревку, но она палата слишком далеко от нас. Акула, поняв, что ей не могут причинить вреда, осмелела. Несколько раз она едва меня не схватила, но в самый последний момент на помощь являлся Отоо… Конечно, сам он во всякое время мог спастись, но не хотел меня покинуть.
— Прощай, Чарли! Видно, пришел конец, — задыхаясь, выговорил я. Я чувствовал, что конец близок: через секунду я закину руки и пойду ко дну.
Но Отоо рассмеялся мне в лицо и сказал:
— Я покажу тебе новый фокус, и акуле от него не поздоровится.
Он отстал, заслонив меня от акулы, приготовлявшейся к новой атаке.
— Немного левее! — крикнул он мне вслед. — Там канат на воде. Левее, господин, левее!
Я повернул налево и слепо ринулся вперед. К тому времени я начал терять сознание. Когда рука моя схватилась за канат, с палубы шхуны донесся крик. Я повернулся и взглянул. Нигде не видно было Отоо. Но через секунду он вынырнул на поверхность воды. Кисти обеих рук его были оторваны, из ран хлестала кровь.
— Отоо! — тихо позвал он. И любовь, звучавшая в его голосе, светилась в устремленных на меня глазах.
Теперь — только теперь, в последнюю минуту жизни, он назвал меня этим именем.
— Прощай, Отоо! — воскликнул он. Потом он скрылся под водой. Меня подняли на борт, и я без чувств упал в объятия капитана.
Так погиб Отоо — Отоо, который спас меня, сделал человеком и пожертвовал собой, чтобы еще раз спасти мне жизнь. Мы встретились с ним в пасти урагана, а расстались у пасти акулы; семнадцать лет дружбы протекло между этими двумя событиями; думаю, я с полным правом могу заявить, что никогда еще такая дружба не связывала двух людей — черного и белого. И если действительно око Иеговы всевидящее, то не последним в его царстве будет Отоо, язычник с острова Бора-Бора.