Приблизившись к посту охраны, я, не замеченный никем, прошел на посадочную площадку. Четыре охранника, крутившиеся возле стойки, были так увлечены беседой, что мое появление прозевали. Я даже почувствовал обиду и твердо уверился в том, что ломлюсь, как волк по флажкам, в западню. Стал осторожно осматриваться по сторонам, ожидая увидеть блеск оружейных дул.
Выйдя на бетонную посадочную полосу, сразу обнаружил впереди себя «Подсолнух». Он стоял неподвижный и опустошенный. Я чувствовал, что внутри него никого нет. Я достиг цели — нашел «Подсолнух». Но где Рената? Где Давыдов?..
Тяжелым армейским шагом я направился к кораблю. На борт попасть не надеялся: наверняка перед уходом Ираклий Пай заблокировал люк. Но не проверить нельзя — я хотел увидеть все своими глазами.
С каждым шагом я чувствовал нарастающую опасность. Так в майский день черные тучи заволакивают небо, потом налетает ветер, лупит по стеклам одинокой хижины и, испробовав все возможности, начинает бомбардировку градом…
До «Подсолнуха» оставалось метров десять, когда ощущение опасности усилилось до предела. И я увидел, откуда она исходит. На посадочной площадке показались легкие кары, полные вооруженных людей. Я перешел на бег. В любом случае нужно добраться до «Подсолнуха» и убедиться, что в нем никого нет.
Последние четыре метра… Кары останавливаются… Я ускоряюсь…
Из каров прыгают солдаты, вооруженные автоматами, и зажимают «Подсолнух» в кольцо.
Вот и стальной борт «Подсолнуха». Рука скользит по кодовому замку, набирая комбинацию, которую я запомнил, еще находясь на «Громовержце»…
К моему удивлению, стальной люк плавно провалился внутрь корабля, выпуская посадочную лестницу, и я, взлетев по ней, оказался внутри. В мое лицо смотрели несколько десятков автоматных дул. Я — в логове врага, потому что сам избрал этот путь. Множество незнакомых мне военных. Но одного я узнал: Ираклий Пай Давыдов собственной персоной! Он злобно ухмылялся, держа меня на мушке пистолета.
— Итак, господин Русс, добро пожаловать! Вы арестованы! — произнес он.
Считайте всех людей честными людьми, но живите с ними так, как если б они были мошенниками.
Д. Мазарини
— Что ты сделал с Ренатой? — В моем голосе звенел металл.
— По-моему, ты несколько не в том положении, чтобы показывать свой характер! — ехидно сказал Ираклий Пай.
— Что ты сделал с Ренатой? — повторил я. Ираклий Пай был не в настроении продолжать разговор.
— Взять его! — скомандовал он.
Время остановилось для меня. Вернее, оно продолжало течь, но по какому-то неведомому ни мне, ни окружающим закону. Я оказался среди восковых фигур, которые возмечтали о свободе. Они медленно шевелили руками с зажатыми в них автоматами. Из их дул вырывался огонь и выплескивался свинец, но пули не причиняли мне вреда. Они проплывали мимо — величественно, точно стая кашалотов. Я легко миновал их.