— Не знаю, я только хочу, чтоб это было понято.
— Есть, чтоб было понято, сэр!
— Не строй из себя умного парня.
— А ты, уж сделай милость, не корчь из себя мужского шовиниста.
— Слушаюсь, мэм! Буду стараться!
Услышав шум воды в душе, она взяла в гостиной телефон и позвонила маме.
— Коллетт, ты где пропадаешь? Я столько раз звонила тебе в гостиницу и…
— Со мной все о’кей, мам, просто некоторые планы поменялись. Когда увидимся, я тебе обо всем подробно расскажу. У тебя что-нибудь случилось?
— Нет, только звонил мистер Фокс. Это ведь он тебе так понравился, да?
— Да. Что он хотел?
— Сказал, чтобы ты позвонила ему, что это очень важно. Я обещала известить тебя, но застать все никак не могла.
— Все в порядке, мам. Я ему утром же позвоню. Что еще нового?
— Ничего. Твой дядя Брюс упал вчера ночью. Руку сломал.
— Какой ужас! Он в больнице?
— Следовало бы, да он не хочет там оставаться. Вечная беда с такими выпивохами, как он. Не может лечь в больницу, потому что там не выпьешь. Руку ему упрятали в гипс, а самого отправили домой.
— Я позвоню.
— Было бы мило с твоей стороны. Он ведь такой хороший человек во всем, кроме выпивки своей несчастной. Проклятие да и только.
— Мам, мне надо бежать. Попозже позвоню. Между прочим, я несколько дней поживу на квартире у брата Верна.
— С ним?
— С Верном? Ну…
— С его братом.
— Что ты, нет! Он в Африке снимает по заказу. Верн будет здесь, но…
— Будь осторожна.
— С Верном?
— Я не это имела в виду, просто…
— Буду осторожна.
— Передай ему от меня привет. Он славный мальчик.
— Передам. — Она дала матери телефонный номер квартиры.
Уитли вышел из душа, обернув вокруг пояса большое мохнатое красное полотенце. Волосы у него были мокрые и рассыпались по лбу до самых глаз.
— Ты кому звонила? — спросил он.
— Маме. Тебе от нее привет.
— Ванная в твоем полном распоряжении.
— Благодарю.
Она прикрыла за собой дверь в ванную, повесила на нее изнутри халат и включила душ. Радио внутри душевой было настроено на станцию, передававшую легкий рок. Кэйхилл сквозь воду и клубы пара дотянулась до настройки и нашла станцию УКВ, по которой транслировалось «Адажио для струнных» Самюэля Барбера в исполнении Нью-Йоркского филармонического оркестра. Она прибавила звук, убрала руку, встала перед зеркалом и, отерев запотевшее стекло ладонью, уставилась на собственное отражение.
— Из рук вон, — выговорила она. — Все валится из рук вон.
Мучительная притягательность музыки завлекла ее под душ, она расслабилась в потоке горячей воды и, когда тело привыкло к ней, подставила под струи лицо. Вода смывала усталость и уныние, а Коллетт в это время раздумывала над своим решением —