— Любое. Что нужно?
— Мне нужна фотография.
— Ищешь фотографа?
— Да нет, мне нужна готовая фотография одного человека. Я подумала, вдруг ты вытянешь ее для меня из какой-нибудь папки.
Джош засмеялся.
— Такое делать не положено, ты же знаешь.
— Знаю, как же, но, понимаешь, мне это и впрямь невероятно помогло бы. Фото не заберу, мне оно нужно завтра всего на часок.
— Получишь — если в наших папках оно есть. Чей портрет тебе понадобился?
— Он литературный агент здесь, в Лондоне, зовут Марк Хотчкисс.
— Не знаю, есть ли у нас что-нибудь на литагента, но — проверю. Тебе бы лучше в фототеке какой-нибудь газеты покопаться.
— Сама знаю, только у меня времени нет.
— Завтра сразу поутру все выясню. Где тебя найти?
Кэйхилл дала ему адрес гостиницы.
— По крайней мере завтра хоть увижу тебя, — сказал Джош. — Если с фото не получится, будешь должна мне: позволишь угостить обедом на скорую руку.
— Счастлива буду. Жду около полудня.
Джош Мойллер и Коллетт познакомились, работая вместе бок о бок на станции подслушивания в Англии, куда она получила свое первое назначение в ЦРУ. Они быстро сдружились, их объединило общее для обоих чувство юмора и тихое пренебрежение большинством бюрократических правил и установлений, согласно которым они жили и работали. Незадолго до перевода Кэйхилл в Будапешт теплая их дружба вспыхнула любовным пламенем. Взметнулось пламя — и угасло. Переезд Коллетт окончательно оборвал любовную связь, впрочем, и она, и он понимали, что фактически влюбленность сама собой умерла еще раньше: такое случается, когда для обеих сторон дружба оказывается сильнее и важнее, нежели страсть. Поначалу они еще поддерживали общение, чаще всего через письма, которые отправляли с диппочтой, курсировавшей между Лондоном и Будапештом. Позже, однако, их переписка сошла на нет: такое тоже случается между верными друзьями, особенно когда их дружба достаточно крепка, чтоб не слабеть без частых напоминаний и лицезрений.
Следующий звонок Кэйхилл был международным. Десять минут пробивалась она на БВО, а когда пробилась, трубку подняла секретарша Эрика Эдвардса.
— Мистер Эдвардс на месте? — спросила Кэйхилл, бросая взгляд на часы и прикидывая разницу во времени.
— Нет, мэм, его нет. Он в Соединенных Штатах.
— В Вашингтоне?
— Да, мэм. Это мисс Кэйхилл?
Удивившись такому вопросу, Коллетт ответила:
— Да, это я.
— Мистер Эдвардс велел мне, если вы позвоните, сообщить вам, что он живет в гостинице «Уотергэйт» в Вашингтоне, округ Колумбия.
— Долго он там пробудет?
— Еще одну неделю, я думаю.
— Спасибо, огромное вам спасибо. Я позвоню ему туда.