— ЦРУ?
— Это твои слова.
— Сказанное насчет моего сближения с тобой из-за твоей работы в ЦРУ только отчасти правда. Ты признаешь, что работаешь в ЦРУ, точно? Работа в посольстве просто крыша.
— Это неважно, и я сожалею, что оказалась в таком положении, когда должна отчитываться в том, чем я занимаюсь в своей жизни. У тебя на это нет никаких прав.
Он подался вперед, и в его голосе послышались жесткие нотки:
— А ЦРУ не имеет никакого права походя калечить ни в чем не повинных людей, не говоря о том, чтобы убивать их, как убили твою подругу Барри и Хаблера.
Коллетт отпрянула от Верна и оглядела зал ресторана. Звуки и голоса сидевших в баре людей, мешаясь с обрывками мелодий, исполнявшихся на бузуки, восходили по ступенькам. Вверх по лестнице, туда, где сидели они, туда, где по-прежнему было относительно пусто и тихо.
Уитли выпрямился в кресле. Улыбка его была нежной и искренней, да и голос ей соответствовал.
— Коллетт, я поведал тебе все — на сто процентов. После этого тебе решать, захочешь ли ты рассказать мне. Справедливо, а?
Она сказала:
— Справедливо.
— Я вот о женщине упомянул, ну, та, которую использовали для опытов, — она проститутка. У ЦРУ к шлюхам особая страсть. С их помощью мужчин завлекали в квартиры, гостиничные номера, которые насквозь просматривались и прослушивались. В стаканы с питьем мужикам подмешивали наркотики, а психушечники в белых халатах стояли позади прозрачных зеркал и наблюдали, как они действуют. Мерзкая игра! Только, полагаю, они ее оправдывали разговорами о том, что другая сторона-де тоже это делает, что затронуты, мол, интересы «национальной обороны». Правда то или нет — не знаю, зато точно знаю, что пострадало множество невинных людей.
Кэйхилл захотелось принять участие в разговоре, но она сдержала себя. Просто высоко подняла голову, выгнула брови и молвила:
— Продолжай.
Ее поза явно раздосадовала Верна. Однако он сразу взял себя в руки и продолжил:
— В Вашингтон я приехал выяснить, не действуют ли эти экспериментальные программы по сей день. За день до того, как убили Хаблера, мне позвонила та самая леди, проститутка, и сказала, что один человек из ЦРУ пожелал поговорить со мной. Нет, не совсем точное выражение. Этот человек желает продать мне информацию. Мне было велено прийти на встречу с ним в тот же самый переулок в Росслине. Я сообразил, что перво-наперво должен стакнуться с каким-нибудь книгоиздателем и выяснить, достану ли я денег, чтоб хватило расплатиться с поставщиком информации. Знал, что журнал платить не станет, у меня же у самого, черт возьми, с финансами туго.