Глава десятая Торжество и месть
Добрыня прискакал в Голотическ на взмыленном коне, с ним была дружина из тридцати всадников. Не слушая сбивчивые объяснения Деглава, Добрыня первым делом поспешил к постели раненого племянника. Местные лекари успокоили Добрыню, сказав ему, что рана у Владимира хоть и опасная, но не смертельная. Острие ножа вонзилось в правую лопатку, скользнув по ней в сторону позвоночника. Кровопотеря была небольшая, поэтому Владимир через несколько дней уже встанет на ноги.
Присев на стул, Добрыня несколько минут сидел молча, вглядываясь в лицо спящего Владимира, профиль и волосы которого так сильно напоминали ему сестру Малушу. Затем, неслышно ступая, Добрыня вышел из ложницы.
Деглав с понурым видом ожидал Добрыню в гриднице.
– Что это ты, песий сын, не углядел за Владимиром! – с ходу накинулся на Деглава Добрыня, вбежав в гридницу, топая сапогами. – Так-то ты исполнил мое повеление, негодяй. Я намеренно укрыл Владимира здесь, в Голотическе, подальше от недругов и от Ярополка, однако недобрая рука и тут резанула его ножом. Ох, чуяло мое сердце, что не закончатся добром эти ночные встречи Владимира с Рогнедой! Где эта злобная тварь?
– Я посадил Рогнеду в амбар под замок, – сказал Деглав, не смея взглянуть в глаза Добрыне. – Братьев ее я тоже велел запереть. Один сидит в погребе, другой в подклети возле конюшни. Сойву мои челядинцы погребли на холме у леса.
Добрыня пожелал взглянуть на Рогнеду. Деглав послал своих воинов, чтобы те привели полоцкую княжну в терем.
Едва Рогнеда вступила в просторную гридницу, сопровождаемая двумя воинами-пруссами, как Добрыня грозно сдвинул брови на переносье.
– Чего это она наряжена у тебя, как на праздник? – недовольно обратился Добрыня к Деглаву. – Ишь как вырядилась! Ну прямо принцесса византийская!
На Рогнеде было длинное красное платье из парчи с золотым шитьем по нижнему краю подола, у круглого ворота и на рукавах. Голова ее была покрыта белым платом, поверх которого была надета круглая теплая шапочка-шамшура, опушенная рыжим беличьим мехом. Платье, облегая стан Рогнеды, подчеркивало все соблазнительные линии и округлости ее высокой красивой фигуры. Рогнеда словно была создана для того, чтобы зажечь огонь вожделения в крови молодых мужчин.
– Я сказал Рогнеде, чтобы она оделась потеплее, ибо печи в амбаре нет, – растерянно проговорил Деглав, чуть пожав плечами. – Что с того, что Рогнеда так нарядилась? Этой паве любой наряд к лицу.