Немецкий летчик элитного Jagdgeschwader-52 чувствовал, что русский его переигрывает в этом поединке нервов и воли. Крупные капли пота катились по лбу немецкого «эксперта» элитной истребительной эскадры JG-52, не помогал даже облегченный сетчатый шлемофон, специально созданный для летнего периода. Вальдемар Земелька едва успевал парировать попытки Як-1 зайти ему в хвост. Русский истребитель, словно ангел мщения, висел сзади, за хвостом «Мессершмитта». Русский ас не стрелял, и это было самым страшным. Спина, в которую вот-вот должны были вонзиться русские пули, была мокрой от противного липкого пота. Руки на ручке управления и командном приборе, объединяющем сектор газа и автоматический установщик шага винта, мелко подрагивали.
* * *
Летное мастерство – это не только умение выполнять различные фигуры пилотажа и отличный глазомер. Еще это умение использовать весь потенциал своего истребителя. Як-1 был легче цельнометаллического «Мессершмитта», радиус виража на высоте тысячи метров у русского истребителя составлял 19-20 секунд, а у «Мессершмитта» – 19,6 – 20,5 секунды. Казалось бы – разница вообще почти незаметная, но в бою важны любые мелочи. Тем более что немецкий летчик пилотировал свою машину очень расчетливо, стараясь все же не доводить до критических режимов. А старший лейтенант Волин, наоборот, выжимал из своего «ястребка» все возможное и даже чуточку сверх этого. Советский летчик буквально слился с крылатой машиной, чувствуя малейшие изменения скорости, турбулентность воздушных потоков, обтекающих фюзеляж и крылья на большой скорости.
Александр Волин с каждым виражом все сокращал дистанцию, словно затягивал удавку на шее немецкого «эксперта». И в итоге – поединок нервов, поединок воли, который все же выиграл Волин – советский крылатый воин.
Вальдемар Земелька вел свой «Мессершмитт» на грани срыва в штопор, конструкция уже дрожала мелкой дрожью, с плоскостей летели белесые шлейфы, срывные потоки. Он рывком добавил мощности двигателю, чтобы в очередной раз попытаться резким разворотом уйти в сторону.
Но Вальдемар Земелька слишком разорвал дистанцию, и тут уж Александр Волин не стал мешкать. Рыкнула пушка ШВАК, затрещали ШКАСы. Нос зависшего между небом и землей «Мессершмитта» окутался белым облаком пара из разбитого радиатора. Со снижением «Мессершмитт» пошел к земле.
И тут самому Волину стало весьма хреново. Он и так виражил на грани срыва в штопор – вот и сорвался. Мотор надрывался уже из последних своих тысячи пятидесяти лошадиных сил.
И теперь перед глазами старшего лейтенанта кружилась в смертельном вальсе земля, приближаясь все ближе и ближе. Для вывода из штопора, и это Александр Волин знал еще из аэроклуба, нужно было дать рули и элероны в сторону, противоположную вращению. А потом вывести истребитель из пикирования. Но это если высоты хватит…