Расчет оказался неверным. Смерть Че вдобавок сильно поколебала уверенность левых в возможности разрушить капиталистическую систему с наскока. Правда, одновременно утвердился великий образ погибшего команданте — бессмертный символ новой революционной волны. Для молодежи всего мира этот человек, отказавшийся от власти, почета и личной безопасности ради переустройства жизни на земле, стал святым. На фоне пожилых, упитанных и осторожных советских руководителей (не говоря уже об истеблишменте империалистических стран) он выглядел неотразимо.
Латиноамериканская теория герильи была, по сути, очень близка маоизму. Не случайно важным вкладом «великого кормчего» в дело революции считалась идея длительной партизанской войны как метода борьбы революционеров с правительствами в отсталых крестьянских странах. И хотя маоисты официально называли геварианцев «мелкобуржуазными волюнтаристами», намекая на их интеллигентское происхождение, те и другие, несомненно, разделяли глубокую антипатию к расчетливой постепенности, недоверие к институциональным формам власти, делали ставку на рывок и спонтанное «творчество масс». По этой логике новая реальность имела гораздо больше шансов на воплощение не в развитых государствах с устоявшимися формами организации общества и власти (будь то США, Франция или СССР), а в молодых странах третьего мира. При этом «народным демократиям» следовало не учиться у «большого брата» (Советского Союза), а, напротив, нести свежий ветер в обветшалый мир реального социализма.
Народное движение в США против вьетнамской войны нарастает. У Пентагона. Октябрь 1967 года. Фото: ULLSTEIN/VOSTOCK PHOTO
Уничтожить, чтобы спасти
Помимо
Китая
и
Кубы
, одним из главных «поставщиков свежего ветра» в те годы, естественно, считался Вьетнам. Война в нем стала ключевым катализатором революций конца 1960-х. И вместе с тем она имела громадное самостоятельное значение — и в геополитическом, и в социально-психологическом смысле.
Вялотекущее гражданское противостояние между Северным (коммунистическим) и Южным (проамериканским) Вьетнамом началось еще в конце 1950-х годов, но совершенно новый характер в одночасье приобрело после 1965-го, когда США развернули здесь полномасштабные военные действия, чтобы помешать близившейся победе Севера. К концу этого года в южном Вьетнаме дислоцировалось уже 185 000 американских военных.
С тех пор бои шли с переменным успехом, но исключительно на территории Южного Вьетнама, куда разными путями просачивалась людская и материальная помощь местным повстанцам — Национальному фронту освобождения Южного Вьетнама («Вьетконгу»). Оккупанты оказались в стратегически проигрышной оборонительной ситуации. Никакие тактические успехи не могли привести их к окончательной победе. Американское общество крайне болезненно реагировало на растущие потери (хотя вьетнамцы несли несопоставимо большие), мировое — на империалистическую агрессию.