– Разумеется. Я же обещал вернуться, помнишь? – сделал еще один глоток Трэвис.
Элли зарыдала еще горше.
Джулиана была сыта по горло.
– Помилуй, Элли, – хмуро глянула она на красавицу кузину, – ты и дальше собираешься рыдать? У тебя вообще отсутствует твердость духа? Не позволяй ему запугивать себя.
– Не лезь не в свое дело, – сверкнул глазами Трэвис. – К тебе это вообще не имеет никакого отношения.
– Потому что уже сыграла свою роль, да? Помогла большому злому волку организовать грандиозную сцену возвращения. Теперь понимаю, что ты имел в виду сегодня утром, бросив на прощанье, что я всего лишь глазурь на торте. Жаждешь, чтобы все Гранты заплатили за случившееся пять лет назад? Даже я, единственный член семьи, которого здесь не было, когда ты распрощался со своей долей в отеле.
– Хватит, Джулиана, – холодно и тихо произнес Трэвис.
– Хватит? – яростно завопила та. – У меня есть для тебя новость, Трэвис. Я еще даже не начинала. Если ты вообразил, что гордо удалишься, в отместку уничтожив «Долину», то сильно ошибаешься. Я буду сражаться с тобой зубами и когтями.
– Гостиница принадлежит другим Грантам, – сверкнул глазами Трэвис, – не тебе. Вот и держись подальше.
– Черта с два. Это семейный бизнес, а я член семьи. Придется найти способ укротить Сойера, правда, Элли?
Та скорбно покачала головой, слезы потекли еще обильнее.
– Безнадежно, – прошептала она.
– Не говори так, Элли.
Разозлившись, Джулиана схватила пессимистку за плечи и слегка встряхнула.
– Речь идет о твоем наследстве. «Долина» принадлежит тебе и Дэвиду. Неужели собираешься просто так сдаться и капитулировать? Надо дать отпор.
Трэвис подошел к краю террасы и оперся локтем на тиковый поручень.
– Не трать время попусту, Джулиана. Элли не такая, как ты. Она понятия не имеет, как бороться за желаемое. Привыкла, что все подают на блюдечке с голубой каемочкой.
– Ты… ты негодяй, – внезапно вздернула голову Элли. – Слава Богу, что тогда я за тебя не вышла. Иначе сейчас оказалась бы замужем зa… монстром в человеческом обличье.
Элли громко шмыгнула носом, вырвалась на свободу из объятий Джулианы и без оглядки помчалась в относительную безопасность толпы рядом с бассейном.
Джулиана стиснула зубы от отвращения, глядя, как кузина метнулась прочь, словно пугливая газель от охотника. Потом повернулась и набросилась на Трэвиса.
– Доволен? Гордишься собой? Нравится причинять боль тому, кто слабее и уязвимее тебя?
– В твоей сестричке нет ни слабости, ни уязвимости. Возможно, ей не победить в честном бою, но это не значит, что она не умеет прекрасно добиваться желаемого. Элли просто использует свою слабость и спекулирует на уязвимости.