Слой второй: образцовый город
Итак, к веку XVIII — следующему судьбоносному веку — в Твери уже, естественно, не оставалось и тени былой политической мощи. Но ей снова повезло — матушка
Екатерина
определила губернской столице особое предназначение: образцового города России провинциальной. Именно отсюда императрица решила начать модернизацию городских ансамблей всей необъятной империи, приведя их к европейским стандартам.
Началось таковое переустройство весьма драматически — хотя во времена городов сплошь деревянных эти драмы случались нередко. Как мы уже упоминали, в 1763 году в доме архиерея возник пожар: сгорел подчистую и красавец Кремль, и все окрестные кварталы… Ну, а для запланированного строительства такое оперативное освобождение территории оказалось как нельзя кстати. Всего за десять лет создалась новая Тверь, «возобновленная щедротами Екатерины II». Ее возведение рачительная императрица держала под личным контролем. Она строго следила, чтобы ее детище шаг за шагом становилось наглядным примером «регулярного города», создавалось по принципам единообразия, согласованности и порядка, «дабы оный (город. — Ред.) не только прочим в расположении и красивости не уступал, пользу и безопасность жителям приносил, но впредь для переустройства и других городов образцом быть мог» (из записки «О постройке города Твери...»).
Государственный рецепт переустройства Твери определял размеры площадей и улиц, высоту административных и жилых зданий, декор фасадов, количество окон и форму ризалитов в домах «первого» и «второго номера». «Все дома, в одной улице состоящие, строить надлежит во всю улицу с обеих сторон до самого пересечения другой улицы, одною сплошною фасадою, выше и длиннее во двор, нежели по улице...»
Так Тверь стала первым провинциальным российским центром, построенным «по всем правилам», не стихийно — стройной «единой фасадою» волжской набережной, с типовыми проектами каменных частных домов и прекрасным дворцом, выстроенным — естественно, по личному заказу императрицы — Петром Никитиным при участии его ученика, блистательного московского архитектора Михаила Казакова. Екатерина II, вообще, множество раз говорила приближенным, что «город Тверь после Петербурга — наиболее красивый город Империи». По этому поводу в народе даже сложился популярный стишок: «Тверь-городок, Петербурга уголок…» Эта строчка к тому же была долгие годы выложена цветами на клумбах одной из центральных площадей.
Ну, а главной композиционной осью Твери стала, конечно же, дорога, соединяющая Петербург с Москвой. На ней и разместился парадный ансамбль образцовой губернии. Предполагалось, что на плане новой провинциальной столицы место древнего Кремля и новый город будут «увязаны» в единую архитектурную систему. Решение сложной эстетической и политической задачи нашлось в арсенале итальянского барокко. Прямоугольная система улиц соединяется с трехлучевой композицией — эта знаменитая схема «трезубца» представлена, например, в
Риме
, где от Пьяцца-дель-Пополо тоже расходятся три живописные магистрали. Получился своего рода воображаемый исторический и дипломатический «мост», соединивший утраченную средневековую крепость (точнее, народную память о ней) с идеальным городским поселением эпохи Просвещения.