Волк смотрел на него.
Кто-то должен был первым решиться, первым броситься на соперника. Другого исхода между восставшим против плена человеком и вожаком теперь уже несуществующей стаи не могло быть. Кто-то должен был первым броситься на врага! Кто? Первым бросился волк. Вожак прыгнул так стремительно и неожиданно, что Атувье, нетвердо стоявший на снегу от непроходившего кружения в голове, не успел выкинуть навстречу руку с ножом. Волк ударил всем своим тяжелым, сильным телом, в котором не было и капли жира. Живой комок мышц и костей сшиб Атувье, и он упал, взмахнув руками. Пальцы правой руки невольно разжались — нож отлетел далеко в сторону… Атувье снова был повержен в снег, и страшные белые-белые зубы оказались возле самого горла…
Лишь чудом пленнику удалось опередить волка: он ткнул кулак в горячую пасть. Жгучая боль пронзила руку: у Вожака были острые зубы — острее, наверное, чем лезвие ножа.
Волк замотал головой, выкатив белки глаз и пытаясь сжать челюсти, чтобы прокусить кулак. Но, напрасно: кулак Атувье наглухо перекрыл гортань. Глаза волка, с кровавыми прожилками, казалось, вот-вот вылезут из глазниц. Он разжал пасть и отпрянул назад, затем вновь бросился на Человека.
Но Атувье уже успел приподняться и, улучив момент, когда голова волка оказалась возле груди, здоровой рукой обхватил шею врага и крепко сжал ее. Волк захрипел, рванулся изо всех сил и попятился назад, но Человек сдавил его шею еще сильнее, а потом и сам навалился на задыхавшегося врага всем телом…
Атувье лежал на спине и смотрел в весеннее бездонно-синее небо. В далекой вышине медленно плыли редкие кучевые облака. «Скоро совсем тепло будет», — равнодушно отметил он. Искусанные руки и ноги горели от боли, садняще ныли плечи, спина, бок. У него не осталось сил даже для того, чтобы положить на раны снег. Тело стало как бы чужим, безвольным. Если бы на Атувье бросился сейчас еще один волк, он, наверное, не стал бы и сопротивляться…
Вдруг он услышал стон. Совсем тихий, будто из-под снега. Атувье, встрепенувшись, повернулся на стон, и радость вошла в его сердце: он увидел, как Черная спина пытается встать! Волк налегал на передние лапы, силясь поднять истерзанный зад и виновато поглядывая на человека. В его зрачках стояла боль, и Атувье вдруг увидел, как из глаз волка полились слезы. Атувье подполз к другу, который все так же виновато смотрел на него, словно просил прощения за то, что он такой беспомощный. Человек обнял его за шею.
— Я не брошу тебя, Черная спина, — сказал он. — Ты спас мне жизнь. Ты помог мне вернуть свободу. Мы останемся здесь, пока из нас не уйдут злые духи. Смотри, сколько у нас мяса, — Атувье оглядел тела мертвых волков. — Когда заживут наши раны, мы пойдем в мое стойбище. Ты будешь жить в моей яранге. Я женюсь, и жена Тынаку будет тебя хорошо кормить. И мои дети будут тебя любить. — Атувье говорил громко. Ему вдруг очень захотелось говорить. Говорить громко и долго…