Атувье выпрямился.
— Тебя прогонят, но ты должен показаться всем, — сказал шаман. — Пусть люди увидят тебя, жившего с волками. Пусть увидят, что ты остался человеком. У тебя впереди длинная дорога жизни, и ты еще будешь жить с людьми. Скоро ветер перемен прилетит в страну чаучу. Знай: шаман Котгиргин будет просить духов помогать сыну Ивигина. Ты все понял?
— Да-а, — кивнул Атувье. Ему были приятны слова шамана, — Почему ты жалеешь меня, Котгиргин? — осмелился спросить он.
Шаман опять прикрыл веки. Он снова думал. Долго думал. Наконец сказал:
— Я открою тебе одну тайну. Тайну, о которой никто, кроме тебя, не должен знать до тех пор, пока я не уйду к «верхним людям».
— Я сохраню твою тайну, Котгиргин, — пообещал Атувье, потрясенный словами шамана.
— Это было давно, — начал Котгиргин. — Когда я был таким; как мой внук Ятынват, который родился десять весен назад. Я ловил в Апуке рыбу вон за тем кривуном, — шаман показал на реку. — Рыбалка была хорошей, и в азарте я оступился и упал в реку. Ты знаешь наш обычай — упавшего в воду не спасают, ибо его позвали к себе «верхние люди». Но я, захлебываясь, все равно стал звать на помощь. Мне очень хотелось жить. И вдруг, когда сил у меня совсем не осталось, а тело сковал холод, мне на плечи упала петля чаута. Я почувствовал, как петля сжимает горло, но я успел ухватиться за чаут руками, и меня кто-то потащил к берегу. — Шаман перевел дух, затем продолжал: — Меня спас пастух Опрыятгыргин, отец твоего отца. Опрыятгыргин возвращался в стойбище после охоты на диких оленей. Он услыхал мой крик и поспешил на помощь, нарушив обычай. Когда я выплюнул из себя воду и голова моя снова стала светлой, Опрыятгыргин сказал: «Высуши свою одежду, Котгиргин, и ступай домой. Запомни: ты не падал в Апуку. Ты просто спал, и тебе приснился плохой сон. Я поймаю оленя и зарежу его в дар духам. И еще запомни, Котгиргин, сын шамана: самый главный обычай в «нижней тундре» — делать добро, помогать тому, кто слабее тебя». Твой дед сдержал слово: никто в стойбище не узнал, что Апука хотела забрать к себе Котгиргина, сына шамана. А я… я с того дня стал жить, стараясь всегда соблюдать главный обычай, о котором мне сказал Опрыятгыргин. Он был умным, он много знал такого, чего не знали даже шаманы. Он много раз встречался с русскими-мильгитанами на побережье, возил очень умных русских на собаках по стойбищам Вывенки и Апуки. Те русские слушали старейших, записывали их рассказы о наших обычаях, о нашей земле. От них Опрыятгыргин много узнал про другие народы, про их обычаи.