Николь задумалась и так и подпрыгнула от посетившей ее мысли. А что если… она убила мужа своими руками?
Некоторое время Николь сидела, оцепенев. Как только ей пришла в голову эта мысль, она вдруг совершенно растерялась. Николь внимательно пересмотрела некоторые особенно насторожившие ее письма и выражения. Теперь ей многое стало понятным. «Я должна была это сделать… я спасла нашу любовь… ты там, я здесь… ты обвинил меня…»
Николь задохнулась от ужаса. Она стала гнать эти подозрения, убеждать себя, что это глупые выдумки, абсурдные домыслы. Подумав о том, что нет ничего глупее, чем убивать мужа, с которым можно просто развестись, Николь успокоилась.
Но, возобновив чтение, она почувствовала, что подозрения начинают оживать. И хотя у Николь волосы вставали на голове дыбом при этой мысли, дальше гнать их от себя она уже не могла.
«Нет ничего такого, чего бы я ни сделала для тебя, дорогой. И я доказала это не на словах, ты знаешь. Кому-то это может показаться чудовищным, но мы с тобой не из их числа. Другого выхода не было, мы давно это признали. Если у меня и оставались какие-то сомнения, ты в первый же вечер после того, что случилось, их развеял, сказав: „Спасибо, родная, ты меня спасла от себя самого, теперь нам нечего бояться“. И я поверила тебе, как верила всегда. Я безумно тебя люблю».
Николь сидела, боясь шелохнуться. Да они оба сумасшедшие. Они убили мужа Синтии. Точнее, это сделала она, а отец был ее сообщником. И они, кажется, гордятся тем, что совершили. Но зачем?! Этого Николь не могла понять.
«Допустим, Синтии удалось выдать смерть мужа за самоубийство, — мысленно рассуждала Николь, — но, если так, почему они не воспользовались плодами преступления? Ведь после этого Синтия и отец расстались. Он уехал в Нью-Йорк, а она в Шотландию, в свой дом на побережье. Об этом писали все газеты».
Эго было совершенно нелогичным. Так тщательно обдумать убийство мужа ради соединения с любовником, осуществить свой замысел, а потом уехать и все бросить.
Скорее всего, решила Николь, совесть взяла верх у ее мягкотелого папаши. Он переоценил свои душевные силы, думая, что сможет жить дальше как ни в чем не бывало. Но не смог и бросил Синтию. Это на отца похоже. Он всегда казался Николь бесхарактерным и чересчур щепетильным. Бедная Синтия! Знал бы ее сын, кого следует во всем винить. Причины ее поступка оставались неясными. Синтия была очень богата, вряд ли ей следовало опасаться раздела имущества при разводе. Опека над сыном? Это более убедительно. Николь постепенно склонилась к этому выводу. При разводе всплыла бы ее связь с уважаемым отцом семейства, Синтия могла бы лишиться сына, если бы суд передал права на ребенка ее мужу под предлогом аморальности матери. Такие случаи бывали, невзирая на имя и состояние родителей. А если муж Синтии угрожал ей именно этим, неудивительно, что она потеряла голову. А Фрэнк Грэхем мог добиться своего благодаря своим влиятельным родственным связям. Его дядя был губернатором штата, а это многого стоит.