— Значит, вы не откажетесь нам помочь?
— Не откажусь? Да я ждала этой минуты десять долгих лет. Я говорила Синтии: «Рано или поздно все встанет на свои места», а она: «Нет, для меня все кончено!» Я вам скажу то, что думаю, хотя Дональду, возможно, будет очень больно.
— Обо мне не беспокойся, — глухо уронил он, — мне уже не двенадцать лет.
— Я тебя очень люблю, Дональд, и знаю, каким кошмаром для ребенка, да еще для такого чувствительного и ранимого, как ты, должно быть случившееся. Синтии пришлось нелегко, но мы обе понимали, что тебе тяжелее. Знай, что она никогда на тебя не обижалась, ни капли. Она только очень переживала за тебя. С тех пор, как это случилось с Фрэнком, она только о тебе и думает, ты для нее все. Мы надеялись, что ты со временем поймешь, как она тебя любит, и придешь к ней. Синтия готова себя убить, если тебе от этого станет легче. Твое отношение к ней после случившегося для нее хуже смертной казни, Дональд. — Гейл произнесла этот монолог очень тихо и так проникновенно, что Айрин смахнула невольную слезу, а Дональд закрыл лицо руками и замер на месте.
Поняв состояние Дональда, а также неловкость ситуации, Айрин решила взять нить разговора в свои руки.
— Скажите, Гейл, как вы оцениваете то, что тогда произошло? — спросила она.
— Это была просто нелепость, от начала и до конца. Синтия не изменяла Фрэнку, она не такой человек… Она ненавидит ложь больше всего на свете.
— Как же объяснить то, что их застали вместе?
— Понятия не имею. У нас была назначена встреча, но кто-то перезвонил Синтии и изменил время и адрес от моего имени. Кто-то странно подшутил.
— Так это не вы ей звонили? — изумилась Айрин.
Дональд поднял на тетю полные страдания глаза.
— К этому я и веду, — продолжала Гейл, — никаких доказательств нет, но я уверена, что все это было подстроено.
— Но зачем?! — ахнула Айрин.
— У Синтии были враги… завистливые стервы из Голливуда… Многие ее ненавидели. Синтия не согласна со мной, но я уверена, что этот подстроенный скандал — дело рук одной из них. Все они такие ничтожные, им и в голову не пришло задуматься, что здесь замешаны и интересы ребенка, который ни в чем не виноват.
— Вы считаете, что все было именно так? — спросила Айрин. Ни она, ни Дональд ничего подобного не предполагали и совершенно растерялись от выдвинутой Гейл новой версии.
— Я уже говорила, что ничего не могу доказать и никого конкретно не подозреваю. Это лишь мое предположение. Знай я, кто это, оторвала бы голову этой стерве, — возмущенно фыркнула Гейл.
— А как вы объясните самоубийство Фрэнка Грэхема?