И тут Эдуард взорвался.
— Да! — закричал он с апломбом. — Да! Я увлекающийся человек! Потому что я человек искусства! Мне необходимо постоянно держать себя в тонусе, гореть, фонтанировать!
— Так ты себя оправдываешь? — разгневалась Виктория. — Ха! Нечего мешать волокитство с искусством! Это разные вещи! Вон актер Н… Помасштабнее тебя личность в искусстве, а не позволяет себе такого! Или, скажем, М.!
— Жалкая бездарность! — процедил Эд.
Виктория разразилась гомерическим смехом:
— Ты что же, Эдуард, всерьез веришь в свой талант? Ах, боже мой! Держите меня! Да ведь, кроме смазливой физиономии, у тебя и нет ничего! Так… На проходные роли в сериалах для домохозяек ты сгодишься, но претендовать на что-то большее не стоит!
— Но ведь ты сама говорила: Голливуд, новые горизонты… — растерянно забормотал Эдуард.
— Говорила. Чего только не скажет влюбленная баба! И готова была пристроить тебя куда-нибудь, хоть бы и в Голливуд, по знакомству, так сказать… Что поделаешь — подпала, дура, под твое кобелиное обаяние. Устала от женского одиночества, понимаешь? Сорок пять лет, карьера удалась, на всех фронтах победы, а в личном — облом, не сложилось! Стала задумываться: а на черта мне эти победы и платиновые банковские карточки, если главного, бабьего, нет?! В общем, захотелось простых женских радостей. У меня, знаешь ли, жизненный девиз: «Если Виктория чего-то хочет — она просто берет это!» И я стала рассматривать, так сказать, достойные кандидатуры, в том числе твою! Прежде чем брать, я к тебе, конечно, присмотрелась. Ну что сказать, парень красивый, такой прямо Актер Актерович, телячья томность во взоре, с этой, как ее… поволокой. И весь такой приторный, надушенный и так себя любит, что, того и гляди, изогнется и поцелует сам себя в попку. Ножкой притопнет, ручкой прихлопнет — и все бабы его! Я, дура, купилась на эту дешевую приманку, на этот вот прихлоп ручкой-ножкой! Дала тебе офигенный контракт, ключи от своей квартиры и перспективу в виде Голливуда! Не жирно ли? А что дал мне ты, Эдик? Новогодний водевиль с участием своих прошлых и нынешних жен и любовниц?
— Это не было подстроено! — запротестовал Эдуард. — Все получилось неожиданно для меня самого!
Виктория усмехнулась:
— Да мне наплевать, было подстроено или это импровизация чистой воды. Я подобных вещей не прощаю! Считай, что твоя карьера окончена! Это я тебе устрою! Поверь — мой голос кое-что значит. Тебя теперь даже на «кушать подано» не возьмут!
— Дорогая, но послушай… — забормотал Эд.
Барбара вспыхнула: боже, как он унижается перед ней! О ничтожный, жалкий тип!