Бася, которую гораздо больше абстрактной вечности интересовало собственное конкретное настоящее, неодобрительно спросила:
— Это в каком, позвольте узнать, смысле?
— В прямом! Зрелость на пороге… — Соня с обреченным видом глотнула кофе. — Я вот думаю, надо мне из балета сваливать.
— Почему? Кажется, прежде тебя все устраивало?
— Ну, знаешь, все-таки тридцатник, пора бы уже… — Она повертела в воздухе изящной наманикюренной рукой, силясь найти слова, потом оставила попытку, не закончив фразу.
— Да брось, кто тебе вообще даст твой возраст?
— Против природы не попрешь, время идет, задница обвисает! Что я, в самом деле, и в пятьдесят лет буду в трусах на сцене скакать! — Она хихикнула. — А может, в качестве варианта замуж податься? Или продаться?
Бася усмехнулась:
— Есть кто на примете?
— Да откуда? Где в наше время найти достойного мужчину, такого, как твой португальский король? В богемном кругу, что ли, этом занюханном? Одни голубцы кругом, веришь? А если с нормальной ориентацией, то орангутанги, как Чувалов!
А Чувалов между тем не заставил себя ждать. Его помянули, а он вот вам, пожалуйста, «Восставший из ада-2». Даже кофе не дал допить девушкам и спокойно осмыслить категории вечного.
Дзинь…
— Салют! Сонька у тебя? — раздался в трубке его хамоватый голос.
— Здравствуй, Семен! — вежливо ответила Бася.
Соня мгновенно погрустнела. Только что в шкаф не полезла прятаться от своего назойливого настоящего.
— Я сама ее обыскалась. Звоню ей, звоню. Понимаешь, нет нигде. Куда это она запропастилась? — приторно-любезно продолжала Бася.
— Я это выясню, будь спокойна! — угрюмо пообещал Чувалов и бросил трубку.
— Ну что? — пискнула испуганная Соня.
— Плохо дело! Говорит, что из-под земли достанет!
Завтрак закончился отчаянным Сонькиным ревом.
«Да, все плохо, да, попали по полной программе, дорогая подруга, но через два дня, между прочим, Новый год, и надо бы, да хотя бы всем назло, устроить себе настоящий праздник!» — примерно что-то такое психотерапевтическое Бася напевала Соне.
А Соня ныла: «Какой, к черту, Новый год, давай, что ли, повесимся вместе на твоей люстре в гостиной, раз все равно всякие уроды не дают подумать о вечном».
«Нечего портить мою люстру, — терпеливо отвечала Бася. — И вообще, смерть через повешение, утопление, отравление либо каким иным способом не есть выход из ситуации. Поищем другой. Красивый, изящный и через другие двери». Кажется, начало действовать — Соня задумалась и даже высказала предложение встретить праздник в ресторане.
Бася, конечно, тут же отмела это нелепое предложение — мол, про Чувалова забыла? Только мы в ресторан в новогоднюю ночь, а он тут как тут вместе со своими скаутами Митей и Витей! Сцапает тебя и сам повесит на люстре!