— Все оказалось не так уж страшно.
Она улыбнулась Антонине Ильиничне и поцеловала сына, смотревшего на нее испуганными глазами. Он был уже в том возрасте, когда мальчишки не выносят нежностей, но ради такого случая стерпел.
— А где там моя куколка? — спросила Вера, заглядывая в детскую.
Наташа мирно спала, причмокивая во сне пухлыми розовыми губками, и ведать не ведала о случившемся в доме переполохе. Андрейка, к счастью, был в школе, когда приехала Лидия Алексеевна, и тоже ничего не знал о визите сочинской бабушки. Вера никогда не рассказывала ему о своей жизни в Сочи. Если и суждено ему когда-нибудь столкнуться с жестокостью и подлостью, решила она, то пусть уж не в собственной семье.
— А что случилось-то, мам? — спросил он, обводя встревоженным взглядом физиономии взрослых.
— Была у меня одна неприятная гостья, но она уже уехала. Она нас больше не потревожит.
— А чего она хотела?
— Денег, сынок. Чего еще хотят люди от банкиров? — улыбнулась Вера.
— Это был шантаж? — оживился Андрейка. В последнее время он стал зачитываться детективами.
— Ну вот еще! Не такие мы люди, чтобы дать себя шантажировать. Нет, это просто был старый счет, его давно пора было закрыть, и я его закрыла. Идемте ужинать! Я такая голодная, слона готова съесть.
— Слон невкусный, — заметил Андрейка по дороге в столовую.
— И то правда. Авось у нас найдется что-нибудь получше.
Андрейка не забыл отцовского рассказа о коварной тете. Потянув отца за рукав, он спросил шепотом:
— Это та тетя приходила?
— Какая тетя? — не понял поначалу Николай.
— Та. Миледи.
— Не знаю. Нет, не думаю. Вряд ли, — шепнул он в ответ. — Забудь о ней. Пошли ужинать.
Позже, оставшись с мужем вдвоем в спальне, Вера рассказала ему все, умолчав только о завещании.
— А парень-то прав! — заметил Николай. — Это был чистой воды шантаж. Эмоциональный шантаж. Эх, жаль, меня дома не было!
— Шантаж? Это была попытка с негодными средствами, и я даже рада, что тебя дома не было. Антонина Ильинична правильно сделала, что не пустила ее в квартиру. Представляешь, моя мать даже не знает, что у меня дети есть! — Вера содрогнулась. — Она бы еще сглазила Наташеньку, как злая фея Карабос!
— Ну, нет, не такие мы люди, чтобы дать себя сглазить. — Они засмеялись, крепко обнявшись. — Думаешь, это навсегда? Злые феи нас больше не потревожат?
— Думаю, да, это конец. Я даже боюсь, не была ли я с ней слишком резка. Все-таки она моя мать.
— В том смысле, что она тебя родила? Это еще не значит быть матерью. Нет, я уверен: что бы ты ей ни сказала, этого было даже слишком мало.