— Может, там есть семейное общежитие…
— Ага, ты еще попади в него! — ухмыльнулась Зина.
— Значит, буду снимать.
— Где? У кого? Кто тебя пустит с ребенком? Да, и, прости, на какие шиши? Нет, уж если рожать, то только здесь. Родишь, выждешь годика три — тебе ж не в армию! — а потом снова поступишь. Ты же у нас умная… очень, — добавила Зина через паузу.
— А ребенок? — спросила теперь уже Вера.
— Ну, здесь оставишь, с бабушкой. На лето будешь приезжать.
— Мама работает. И она ни за что не бросит работу, я точно знаю.
Это была даже не сотая часть правды, но единственная, которую Вера могла высказать вслух. Ни с кем, даже с лучшей подругой, она не делилась подробностями жизни в родном доме, но и помыслить не могла о том, чтобы оставить ребенка со своей матерью.
О многом Зина все-таки догадывалась.
— Слушай, я знаю, что твоя мать не подарок, но не бросит же она родного внука!
— Нет, я его здесь не оставлю. И я поеду учиться, — упрямо повторила Вера. — Буду подрабатывать.
— Спустись на землю! — Зина начала загибать пальцы: — Учиться, ребенка нянчить, подрабатывать… Не хило.
— Ну чего ты от меня хочешь? — рассердилась Вера. — Рожают же другие! Как все, так и я. Найду себе жилье где-нибудь в Подмосковье, там и дешевле, и с ребенком могут пустить.
— Нет, ты точно ненормальная. Хотя, погоди… — Зина вскочила и возбужденно забегала по комнате. — Погоди, погоди, погоди… Насчет Подмосковья — это идея. Помнишь мою тетю Тоню? Антонину Ильиничну Поливанову?
— Нет, не помню, — устало покачала головой Вера.
— Они здесь жили, когда мы еще в школу не ходили. Да знаешь ты ее! Она в музыкальной школе преподавала. У нее такое несчастье случилось: сын в море утонул. Ему и пяти лет не было.
— Какой ужас!
— Так и не смогли откачать. Ну вот, тетя Тоня… У нее муж был военный, он уже умер. То есть он не тогда умер, а потом… Ладно, не в этом суть. Короче, тетя Тоня его тогда упросила, чтобы он подал прошение на перевод, не могла здесь больше жить. Ну, его перевели, потом он в отставку вышел, и в конце концов осели они в Долгопрудном. Знаешь, где это? Под Москвой, очень близко, я точно знаю, мы у них останавливались, когда в Москву ездили. А недавно ее муж умер, и она осталась одна. Мы ее к себе звали, но она так и не приехала. Давай я ей позвоню.
— Думаешь, она примет чужую, совершенно незнакомую девицу, да еще с ребенком?
— Ну, насчет ребенка это ведь еще неизвестно?.. Вдруг ты ошибаешься?
— У меня все эти женские дела всегда были нерегулярно, — призналась Вера, — но… Нет, я уверена, — сказала она твердо.
— Ну и ладно, нам, татарам, все равно. — От отца-татарина — да и он был татарином лишь наполовину — Зина унаследовала разве что широковатые скулы, в остальном она была копией матери. — Мы все-таки попробуем. «Папытка нэ пытка, правда, Лаврентий Палыч?» — подмигнула она, изображая грузинский акцент.