Кажется, они хотят остаться здесь, поселиться в Сочи, в папином доме, но папа этого не хочет. Вере смутно помнится какой-то крупный разговор на повышенных тонах… «Можете продать ваш дом в Джанкое и купить домик в Крыму, где-нибудь на побережье… Если денег не хватит, я вам вышлю. Хотите здесь? Пожалуйста, я найду вам дом здесь. Но колхоз устраивать не позволю».
Они уехали. Так и не купили домик на побережье, раз папа предлагает маме и Лоре уехать в Джанкой, где «такая пылища». А спор так ничем и не кончился. В Джанкой никто не поехал, и никакого ребенка в доме не появилось, хотя Вере было очень любопытно: откуда он мог взяться? Но она боялась спросить. Она всего боялась.
После первого аборта, как Вере было доподлинно известно, Лора сделала еще два. И это еще до того, как ей исполнилось пятнадцать. А когда Лоре было восемнадцать и она уже окончила школу, Вера как-то раз невольно подслушала еще один крупный разговор. На этот раз ссорились мама и Лора. Они всегда держались заодно, а тут вдруг мама стала кричать на Лору, да так страшно!
— Дура! Идиотка! Корова яловая! Что ты творишь? На панель захотела?
Лора что-то недовольно проворчала в ответ, Вера не расслышала.
— А замуж хрен выйдешь! — продолжала мама.
Опять Лора буркнула что-то, на этот раз явно с вопросительной интонацией.
— Да потому что ты такая дура! Мужиков ловить надо, а ты ни черта не соображаешь! Что ты можешь предложить? Слаба на передок — так это давно уже всему городу известно! Кто на тебе женится? Зачем покупать корову, когда молоко дают бесплатно?!
Кажется, Лора что-то сделала… Дело было осенью, Вере уже исполнилось четырнадцать, но практически она представляла себе все это довольно слабо. Впрочем, она поняла, что у Лоры не будет детей. Никогда. Вспомнила Вера и тот давний скандал, когда папа хотел увезти Лору в Джанкой. Значит, тогда это было в первый раз. Он хотел спасти ребенка, выдать его за своего, вместе с мамой вырастить внука как сына. Но тогда Лора и мама вместе отказались. А теперь они поссорились… и сделать уже ничего нельзя.
* * *
— Лора ждет ребенка?! — переспросила Вера, когда к ней вернулся дар речи. — И ты в это веришь? Ты не хуже меня знаешь: у нее не может быть детей.
— Ты просто ревнуешь. Она проверялась в консультации, и все подтвердилось. Они должны пожениться как можно скорее, пока еще незаметно. И ты должна быть на свадьбе.
— Чтобы ее торжество было полным? Ни за что.
Лидии Алексеевне стало не по себе. Никогда прежде она не видела свою младшую дочь, которую в глубине души считала бесцветной тихоней и серой мышкой, в таком ожесточении. Она сменила тактику: