Днем Вера, конечно, тоже работала. Но днем мальчиком занималась главным образом Антонина Ильинична — такое у них установилось разделение труда. Веру она гнала спать, но малыша надо было кормить каждые два часа, поэтому спала Вера, как сама говорила, «на перекладных».
Когда начали резаться зубки, Вера придумала свое «ноу-хау»: на ночь ставила в холодильник мисочку с чуть подслащенной водой и опускала в нее соски. Когда малыш начинал плакать, она совала ему в рот холодную сладкую соску из холодильника. Сладость была приятна, а холод облегчал боль в воспаленных деснах. Мальчик успокаивался и снова засыпал.
В сентябре у Веры пропало молоко.
Андрюшу к тому времени уже прикармливали разными молочными смесями, но Антонина Ильинична на этом не успокоилась и нашла жившую неподалеку молодую маму, которая сама себя называла «молочной фермой». Излишки молока она сцеживала и продавала. Так Андрюша не остался без грудного молока, а Вера смогла вернуться к учебе.
Антонина Ильинична уговаривала ее взять академический отпуск на год: очень уж страшно было вокруг, она боялась за Веру. Первомайские демонстрации в тот год вылились в беспорядки, погиб сержант ОМОНа Владимир Толокнеев. Веру потряс этот случай. Двадцатипятилетний бывший десантник уцелел в Афганистане только для того, чтобы умереть в мирное время, в столице родной страны… Но в мае, слава богу, сама Вера еще сидела дома. А к осени стало еще страшнее. Казалось, воздух чреват насилием. Но Вера твердо решила вернуться в институт. Она сдала отложенную сессию и перешла на второй курс.
Правда, после 21 сентября, когда президент издал указ о роспуске парламента, Антонина Ильинична настояла, чтобы Вера осталась дома. Просто распялась на дверях и не выпустила ее за порог. Вера просидела дома две недели. Третьего и четвертого октября они вместе, отрываясь, только чтобы покормить и перепеленать Андрюшу, смотрели по Си-эн-эн на закопченный, клубящийся черным дымом Белый дом, видели, как выводят бывших «парламентариев»…
С Антониной Ильиничной произошла удивительная метаморфоза. Они с Верой все еще ссорились и спорили из-за Прибалтики, Антонина Ильинична опасалась, что балтийские государства вступят в НАТО, по-прежнему ругала Ельцина… Ей, казалось бы, должна была импонировать позиция Верховного Совета в противостоянии с президентом. Ан нет. Послушав по телевизору речи генерала Макашова, подполковника Терехова, Виктора Анпилова, «парламентариев», которые упоенно перекраивали Конституцию поправками «с голоса» и наделяли себя пожизненными полномочиями, она прониклась к ним величайшим отвращением. В роковую ночь с третьего на четвертое октября Антонина Ильинична с нетерпением и даже негодованием ждала, когда же наконец в Москву войдет обещанная армия, а армия все не появлялась… Появилась только на следующий день.