и спел по куплету практически из всех популярных в тот момент песен на один и тот же мотив.
Собственно, мотива не было никакого, один лишь универсальный ритм. И в этот ритм укладывалось все. От куплета к куплету менялись только слова — всем хорошо знакомые, моментально узнаваемые слова шлягеров. Ритмико-гармоническую основу Николаю помог подобрать потрясающе талантливый джазовый пианист Миша Портной, не сумевший найти себе применение на советской, а потом и на постсоветской эстраде.
Номер вышел очень убедительный, он имел огромный успех. Но теперь Николай вспоминал его как кошмар. Его преследовали бумкающие ритмы, трехкопеечные мелодии, стробоскопические сполохи света, стандартно апокалипсические интонации, совершенно одинаковые завывания и дергания певцов и музыкантов, совершавших одно и то же «бодающее» движение головой, как будто каждый из них стремился протаранить нацеленную на него камеру или поднять ее на рога.
Было от чего сойти с ума.
Николай стал откровенно халтурить. Он ставил клипы на основе одной, раз и навсегда заданной схемы: жесткая смена ракурсов, жесткая смена однотипных кадров в стиле техно на заднем плане… Что это были за кадры, никто особенно не вникал. Все оставались довольны. «Фабрика звезд» работала в четыре смены без остановки, хотя само название появилось намного позже.
Одновременно он с горечью наблюдал, как линяли кумиры отечественного рока предыдущих десятилетий. Одни уходили в православие, другие в мистику и буддизм, третьи — в официоз и откровенный холуяж.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир…
Прогнулись. И еще как прогнулись! С оттяжкой, с удовольствием, прямо-таки сладострастно хрустнув позвоночником. «Мир оказался прочней». Миша Портной работал аккомпаниатором у известной эстрадной певицы, исчерпавшей свой творческий потенциал полтора десятка лет назад. А Виктор Цой погиб в странной автокатастрофе, так и оставшись недосягаемым, как звезда по имени Солнце. Иногда Николай почти завидовал ему.
Многие бывшие участники КВН занялись рекламой. Николай с легкостью вписался в эту компанию, у него здесь было много знакомых. Еще в конце 80-х реклама хлынула на новый рынок и затопила его. В начале 90-х в России рекламировали спиртное, курево, словом, все, что в так называемых «развитых» странах давно уже было под запретом.
«Почувствуйте легкость» — гласил лозунг на пачке сигарет. «Интересно, — спрашивал себя Николай, — мне одному кажется, что это смахивает на рекламу наркоты?»
Правда, он сам пристрастился к табаку и даже начал — осторожно, на дальних подступах — понимать тех, кто подсаживался на наркотики. Его окружали нейлоновые парики, накладные ресницы, металлокерамические зубы, силиконовые груди, непристойные ягодицы в трусиках-стрингах… Все они были так же фальшивы, как и кубики льда, сделанные из пластмассы, или ядовитых оттенков жидкости в бутылках с надписью «Лимонад». Или идиотские тексты, произносимые идиотскими голосами теледив. Без сигареты просто невозможно было успокоиться и выкинуть все это из головы, когда рабочий день подходил к концу.