— И не говори. Такого дурака свалял, — вздохнул Николай. — Ладно, забудь.
И они принялись ваять очередную «песню года».
— Может, давай ко мне? — предложила Кла, когда шесть часов спустя с воспаленными от усталости глазами они вышли из монтажной.
Этот вариант Николай отверг. У Кла были дети и внуки.
— Хочешь, чтоб они на тебя наехали? Нет, я сам справлюсь, — отказался он.
Они вместе вышли на стоянку. Кла обещала проследить, как он сядет в машину, а потом проводить его хотя бы часть пути. Вдруг к нему кто-нибудь пристанет по дороге домой? Она ехала за Николаем в своей старенькой «Ниве» до самого дома. Никто к нему не пристал. Кла велела позвонить ей по сотовому, когда он поднимется в квартиру. Он позвонил и доложил, что в квартире пусто.
— Ты осмотрись там, — велела Кла.
— Что, шкафы проверить? Под кровать заглянуть?
— А и заглянешь, не переломишься, — ответствовала Кла. — Давай, я подожду. И не вздумай мне голову дурить, а то ведь я сама поднимусь проверю.
— Думаешь, шлепнут меня, как Влада Листьева? — невесело пошутил Николай.
— Типун тебе на язык, болван, — отозвалась Кла. — На Влада Листьева тебе еще учиться и учиться. Вот и не ленись, осмотрись там как следует, без балды. И не молчи, говори. Давай раскадровку.
— Так, — заговорил Николай, — докладываю: в кухне нет. В ванной нет. Открываю шкаф…
— А почему дверь не скрипит? — придирчиво спросила Кла.
— У меня скользящие двери, ты что, забыла? Так, в шкафу нет.
— Лезь под кровать.
— Да ладно тебе!
— Лезь, говорю, а то я сама слажу!
— Ладно, лезу.
— Врешь небось. Что-то я не слышу, чтоб ты кряхтел.
— А я вообще не… — Николай не мог сообразить, как это сказать. «Кряхщу»? «Кряхтю»? «Кряхчу»? — Молод я еще — кряхтеть, — вывернулся он. — Сообщаю: под кроватью нет.
— Ну ладно, хлопче, тебе жить, — уступила Кла. — Соврал — тебе же хуже.
Николай клятвенно заверил ее, что под кровать лазил без балды и что все в порядке. Только после этого она уехала.
А Николай на следующий день позвонил Звягинцеву и сказал, что согласен инсценировать русскую классику. Он не сломался бы так скоро, он, может, и вовсе не сломался бы, но вовремя вспомнил о родителях. Если этот урод в итальянском костюме, скроенном так, чтобы кобура не торчала, запросто разгуливает по останкинским коридорам со своей «пушкой», приказывает охране и охрана его приказы исполняет, значит, он знает о Николае все.
Лора… Это она навела. Сука! Ему вспомнилась та их драка… «Ты что, собираешься сниматься в порнофильмах?» В душе всколыхнулась застарелая ненависть. Надо было ее придушить прямо тогда… «А потом сесть лет на пятнадцать», — напомнил себе Николай. Да ерунда все это, при чем тут Лора? Адрес его родителей можно при желании узнать на счет «раз». Не дай бог на них выйдут и начнут давить… Он бы себе этого не простил.