В палату вошла Серафима Григорьевна вместе с Анной Игоревной. У Анны Игоревны в руках был шприц.
— Выйди отсюда, — сказала Серафима Григорьевна Галине.
Но Галина стояла словно вкопанная, стук ее сердца отдавался в висках. Вдруг она бросилась к Раисе, схватила ее за плечи. Та, почувствовав столько силы в хрупких руках Галины, перестала орать.
— Ну, что? — с вызовом спросила Рая. — Хочешь узнать, как это произошло? — Она раскраснелась, ее трясло, голос был резок.
Галина молчала, только еще сильнее сжала плечи Раисы.
— Не хотел он, не хотел. Это я, змея подколодная, напоила его да в койку затащила. — Рая засмеялась нервно, жестко. — И у нас все отлично получилось! Вот как бывает! Но только тебя он любил! Всегда только тебя. Только вон как судьбе было угодно, тебя любил, а я от него родила. — Она продолжала смеяться. — Ну, что? Все узнала или еще что интересно? — Раиса сбросила руки Галины со своих плеч.
Галина отступила на несколько шагов. Перед глазами стояла какая-то пелена, ноги отказывались слушаться, в голове шумело. Вдруг Галина почувствовала, как ноги подкосились, а в глазах совсем стало темно.
— Господи боже мой. — Серафима Григорьевна подхватила Галину, а Анна Игоревна сделала Раисе успокоительный укол.
* * *
Галина очнулась в кабинете у Серафимы Григорьевны от запаха нашатырного спирта.
— Ну, девочка, как ты? — склонилась над ней главврач.
— Лучше, спасибо, — тихо проговорила Галина. — Серафима Григорьевна, а с ребенком что теперь будет?
— Да все как обычно. Дом малютки, а там, может, кто и удочерит ее.
— А Раиса точно ее не возьмет? — спросила Галина.
— Точно. Мать ее только что приехала. Она бы забрала, да Раиса не хочет. Твердит, словно заведенная, что не нужна ей малышка. Галь, а что на самом деле произошло-то? Конечно, если не хочешь, не рассказывай. Просто, когда она орать на тебя начала, я подумала, что ты у нее парня увела. А потом вроде оказалось, что не так все было. — Серафима Григорьевна сидела рядом с Галиной и гладила ее по голове.
— Да что рассказывать-то? Я и сама только сейчас узнала, что они… Были у меня подозрения, да я их отгоняла, а оказывается… Она же сама сказала, что опоила его и… Но разве так бывает?
— Бывает, девочка, бывает. В жизни и не такое случается.
— Но как же так? Как? — Слезы сами брызнули из ее глаз.
Серафима Григорьевна поднялась, налила в стакан кипяченой воды, подала Галине.
— Попей водички, попей.
— Люблю я его, Серафима Григорьевна, люблю. И он меня, знаю, любит, но что-то произошло, что-то помешало, пошло не так. Но я буду его ждать, надеяться, что все наладится! Это правильно?