Недавно я окончила курсы геодезистов и теперь работаю на ЛЭП-500, Братск—Тайшет. Участок это новый, необжитый. Ни дорог, ни жилья».
«20 сентября. Турма.
Ты спрашиваешь, какая сейчас тайга. Но разве осеннюю тайгу опишешь? Ее можно сравнить с музыкой, в которой есть колдовство. Она — волшебная...»
«1 октября. Тарея.
Недавно начали земляные работы: роем котлованы и ставим фундаменты для опор. Все шло как по писаному — и вдруг неудача... По моим отметкам экскаваторщик вырыл котлован для опоры и ушел на следующий пикет. И вдруг я обнаружила, что ошиблась в расчетах: котлован был недорыт на полтора метра. От стыда «аири» я не знала куда деться. Но люди в бригаде хорошие: пожурили новоиспеченную «геодезистку» и всё переделали. А скоро сбудется то, о чем я так мечтала: начнем первую опору».
«16 октября. Тарея.
...Вот послушай: Морозом скованная, инеем одетая, в дымке сизой стоит, задумавшись, дремучая, спокойная тайга. Не вздрогнет ветка под кипенью белою, не вскрикнет птица, зверь не зарычит. Лишь иногда треск легкий, выстрел гулкий — от лютой стужи колется земля.
Эти строки пришли сами собой, от радости. Опора почти готова. Первая опора, представляешь? За ней пойдет вторая, третья... десятая, двадцатая... И побегут по тайге провода...»
Надежный парень
Широко расставив ноги и сунув руки в карманы полушубка, на тропе стоял широкогрудый великан. Синие глаза, брови сошлись на переносице. Было в нем что-то сродни красоте окрестных мест — неброское, сдержанное, но такое, что запоминалось с одного взгляда.
— Пантелеймон, — знакомясь, оглушительно прогудел он.
И мне показалось, что, вздрогнув, ответно зашумел лес.
— Видали, какой? — сказал начальник участка, когда мы отошли.— Ручищи, как кувалды, хлопнет — мокрое место останется. Как-то, встретив шатуна, пошел на него с голыми руками. Медведь остановился, заревел — и пустился наутек.
Я прожил несколько дней в бригаде, но вопреки ожиданиям великан подвигов не совершал. Был такой же, как всегда, — будничный, неулыбчивый. Вместе со всеми поутру отправлялся в лес и, усталый, вечером возвращался с трассы. О себе рассказывать не любил. Но однажды, листая дневник Володи Майстришина, я обнаружил две любопытные записи. Они имели прямое отношение к Пантелеймону, которого Володя назвал «надежным парнем».
«29 октября 1961 года.
На днях Лешке Изотову повредило бревном ногу. Как на грех, под рукой не оказалось машины: накануне ушла за продуктами, а Лешку нужно было срочно отвезти в больницу. Он скрежетал зубами и тихо стонал. Тогда Пантелеймон взвалил больного на спину и пошел напрямки через тайгу к зимовью. Идти по снежной целине, да еще с ношей, — дело нелегкое даже для такого силача, как Пантелеймон. Он спотыкался, проваливался в ямы. На полпути оступился и вывихнул ногу, но промолчал. 22 километра он прошел за пять с половиной часов! Добравшись до зимовья, сразу же позвонил по телефону в поселковую больницу.