— Может быть, ему это ружье досталось не таким путем, как нам.
— Чего? Не усек.
— Я хочу сказать, что он добыл его не честным путем, — серьезно объяснил Мурен. — Скорее всего украл.
Он опять приставил к глазам бинокль и немного спустя сказал:
— А все-таки Стокгольм смотрится, честное слово.
— Это как понимать?
— Только им надо любоваться издали. Собственно, даже хорошо, что мы редко бываем на улице.
— Боишься, как бы тебя не обчистили в метро?
— Бывает и хуже. Например, стилет в спину. Или топором по черепу. А попасть под копыта истеричной полицейской лошади, думаешь, лучше? Ей-богу, жаль мне людей.
— Каких еще людей? Мурен взмахнул рукой.
— Да тех, которые там, внизу, ходят. Представь себе, что ты все жилы из себя мотаешь, чтобы внести очередной взнос за машину или дачу, а твои дети в это время наркотиками накачиваются. Если жена после шести вечера выйдет на улицу, того и гляди изнасилуют. На вечернее богослужение соберешься — сто раз подумаешь и дома останешься.
— На богослужение?!
— Это я так, к примеру. Положи в карман больше десятки — непременно ограбят. А если меньше десятки — шпана со зла пырнет тебя ножом. На днях я прочел в газете, что фараоны боятся по одному ходить. Мол, на улицах почти не видно полицейских, и поддерживать порядок в городе становится все труднее. Какой-то чин из министерства юстиции высказался. Да, хорошо будет уехать отсюда и больше никогда не возвращаться.
— И никогда больше родного бэя не увидим, — уныло пробурчал Мальмстрём.
— Что за вульгарное пристрастие к иностранным словам, — укоризненно произнес Мурен. — Сказал бы попросту, родного залива. — И деловито добавил: — Кстати, из Кумлы его тоже не видно.
— Почему, а телевизор?
— Не напоминай мне об этом изверге, — сурово произнес Мурен.
Он встал, открыл окно, взмахнул руками и откинул голову назад, словно обращаясь к массам.
— Эй, вы там, внизу! — крикнул он. И пояснил ровным голосом: — Как сказал Линдон Джонсон, когда держал предвыборную речь с вертолета.
— Кто-кто? — спросил Мальмстрём.
Раздался звонок в дверь. Друзья внимательно слушали сигнал.
— Похоже, Мауритсон. — Мурен глянул на часы. — Смотри-ка, даже не опоздал.
— Не доверяю я этому фрукту, — заметил Мальмстрём. — Лучше не рисковать.
Он прицепил к одному из автоматов магазин.
— Держи. — Он протянул автомат Мурену, а сам взял «астру» и пошел к двери.
Держа револьвер в левой руке, Мальмстрём правой снял несколько цепочек — он был левша. Мурен стоял метрах в двух позади него.