Плохо только, что уехали все, как-то слишком пусто сделалось.
Круглов вздохнул и позвонил Сомёнковой, назначил встречу, там же, в парке. В пять часов, как раз после тренировки. Она сказала, что постарается. До пяти оставалось много времени, находиться в затопленном доме было невыносимо, и Витька решил погулять по городу. Поехал в центр, к архитектуре – он уже давно заметил, что архитектура успокаивает, особенно в монументальных ее проявлениях. К сожалению, ничего категорически монументального в городе не было, немного отвечал требованиям оперный театр, построенный после войны, и Дом культуры железнодорожников, построенный еще до. Круглов вышел возле ДКЖ, прогулялся вокруг и двинулся в сторону театра. По пути заглянул в старую «Лакомку» и пообедал пирожными «шу», запил двумя стаканами кофе.
Настроение немного улучшилось, подбодренный, он двинулся дальше. На другой стороне улицы желтело областное училище культуры. Это заведение Круглов любил особо, здание было построено давно и успело изрядно врасти в землю, так что окна первого этажа находились почти вровень с тротуаром. Он обожал подходить к окну, прилипать к стеклу, так чтобы лицо расплющивалось о стекло погаже, и пялиться.
Очень скоро музыканты сбивались и начинали смотреть на него. Музыка ломалась.
Если настроение было совсем уж плохое и если композиторы не реагировали, парень прибегал к проверенному способу – извлекал из кармана кусочек пенопласта и медленно водил им по стеклу. Звук получался восхитительный, тонкий слух музыкантов расстраивался, они начинали фальшивить и нервничать, педагоги приходили в ужас и начинали орать. Настроение расцветало.
Впрочем, можно было и не вредничать, смотреть на воспитанников и без того забавно – все выглядели слишком уж одухотворенно и играли слишком уж плохо.
Сегодня музыкантов почему-то не наблюдалось, Круглов шагал вдоль окон, но ни за роялями, ни за арфами, ни за баянами никто не сидел. Зато со второго этажа доносилось что-то странное, оркестр заунывно играл не менее заунывную музыку. И тревожную еще, от которой хотелось бежать.
Круглов проследовал мимо училища к небольшому скверу, остановился возле фонтана. Музыка не давала покоя, почему-то хотелось послушать ее еще. Что-то в ней…
Он не вытерпел и вернулся к обители муз. Оркестр продолжал играть, и вдруг Круглов узнал, что это за музыка.
Реквием.
Ну да, тот самый, Моцарта, Круглов прекрасно помнил «Амадея» и чем все там закончилось.
Играли, правда, не очень хорошо, спотыкачно, но все равно.
Настроение расстроилось окончательно, парень шагал к месту встречи с Сомёнковой, а в башке у него гремела заупокойная месса, и скверное исполнение каким-то образом усиливало ее воздействие. От этого любоваться театром оперы расхотелось, да и не получилось бы – он оказался погружен в состояние реставрации. Круглов купил мороженое и направился к парку.