Так описывает свой край уроженка Бордо Луиза Бурегба. Обаятельная девушка говорит с легким южным акцентом — не таким резким, как у марсельцев, но все-таки заметным. Большие темные глаза: у Луизы — бабка из Алжира. Бурегба — студентка, будущий педагог.
С лирического рассказа о Бордо и бордосцах и началась наша беседа с членами французского Комитета молодежи за мир (КММ).
Это люди разных профессий, разных характеров, но всех властно объединяет одно — стремление активно бороться против угрозы войны. Сразу представлю их. Карлос Семедо — студент, будущий кинорежиссер, он член Всемирного Совета Мира, заместитель секретаря-координатора Комитета молодежи за мир. Жерар Алие — профсоюзный работник, член руководства КММ. Патрик Пуарье — электрик, сейчас безработный. Брижитт Тернинк — студентка архитектурного факультета. Филипп Ле Галло — экономист.
Тонкие стенки Европы
Из шестерых моих собеседников пятеро — парижане, и на вопрос, откуда родом, отечают лаконично. А Луиза рассказывала о своей родине подробно.
— Бордо напоминает Ленинград,— говорит Луиза.— Тоже лежит у моря. Гаронна, как и Нева, делит город на части. Широкие площади, четкая планировка. Архитектурные ансамбли самых разных стилей. Невысокие, но монументальные здания. Есть у нас и Большой театр — «тезка» вашего московского.
Среди бордосцев много людей, связанных с морским промыслом,— одни занимаются разведением устриц, другие работают в порту,— но больше народ сухопутный — виноградари и лесорубы...
Между океанским побережьем и нижним течением Гаронны — огромный зеленый треугольник: это десятая часть всего лесного богатства Франции. Когда-то здесь были непроходимые топи. Трудолюбивые жители осушили болота, насадили сосны. Прежде лес был сплошным массивом, и зачастую огонь пожирал десятки тысяч гектаров. В одном из страшных пожаров конца сороковых годов погиб дядя Луизы. Он был рабочим на подсочке — собирал смолу. Тогда погибло почти сто пожарников. Сейчас сосновые боры разделены каналами и огнезащитными полосами — работать в лесах стало спокойнее.
Треть плодороднейших земель Жиронды отведена под виноградники. Хозяйства большей частью маленькие — до трех гектаров. Много молодежи трудится на этих семейных полях, но приходится им нелегко. Основную массу вин, особенно марочных, поставляют крупные предприниматели, владельцы замков. Они живут, разумеется, в Париже и регулярно снимают урожай прибылей. Замков в Жиронде три с половиной тысячи. Ведь крупный виноградник немыслим без замка, такова традиция. По разнообразию сортов вин этот край первенствует в стране. На левом берегу Жиронды и Гаронны производят красные вина — шато-ла-фит, шато-марго, южнее и восточнее Бордо — белые вина.