— Сейчас? — она не узнала свой голос. А он заметил его хрипоту?
— Да. Мне нужно это сделать немедленно!
Она не позволила себе расплакаться перед ним, лишь прошептала:
— Хорошо.
— Я скоро вернусь, — сказал Макс и стремительно выскочил за дверь, не поцеловав ее на прощание, как делал всегда.
Лена принудила себя не оборачиваться ему вслед.
Не дрожи сердце, не стучись в груди. Не кричи. И не зови того, кто все равно не услышит твой зов.
Лишь оказавшись в душе и подставляя лицо теплым струям воды, смывавшей следы ее боли и отчаяния, Лена позволила себе разрыдаться.
Купить кольцо в такое время суток не представлялось возможным, но для Максима Колесникова не было ничего невозможного, когда он чего-то сильно хотел. И поэтому он мчал свой автомобиль по ночной автостраде с единственным слепым желанием в груди, горящим в ней ярким пламенем, — добыть золотое колечко и надеть его на палец Лене.
Чтобы всякие Андреи не имели бы и возможности подойти к ней, зная, что она принадлежит другому!
Макс усмехнулся самому себе.
Эта мысль осенила его мгновенно, словно вспышка молнии. Ударила в мозг и зажглась в нем яркими искрами, ослепляя и заставляя кровь нестись по венам сильнее. Идея, засевшая так глубоко и так прочно в его голове, что теперь не уходила. Словно удар бича, резкий и неожиданный, оставляющий на теле отметины. И Макс уже не мог оставить эту мысль.
Он понимал, что это меньшей мере, глупость. А по большей, — вообще безумие. Нестись в двенадцать часов ночи по городу, отлично зная, что ювелирные магазины уже не работают, а открываются лишь в девять утра, с безумным желанием купить одно-единственное золотое колечко. Куда нестись? В неизвестность? К закрытым и поставленным на сигнализацию пустым прилавкам?! Чтобы встать около них и тупо испепелять их взглядами, не в силах что-либо сделать?!
Это было глупо. Совершенно глупо!
Подождать бы до утра…
И Макс отлично это понимал. Разумом, настойчиво твердившим, что до утра Лена никуда от него не денется. Но сердце упрямо твердило обратное, нашептывая на ухо настойчивые сомнения, вынуждая крепче сжимать руль и вдавливать педаль газа в пол.
Нет, нельзя ждать до утра. Нельзя! Макс и сам не понимал, почему, но отчего-то чувствовал, что нельзя откладывать. Он может просто опоздать, если будет медлить хотя бы мгновение. Куда опоздает? К чему? Он не знал. Но неприятное чувство собственной беспомощности не отпустит его, если он сейчас не сделает этого. Не заявит всему миру о том, что Лена его жена.
Как сделал девять лет назад…
Макс сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.