— Пойдем туда.
— Куда? — спрашивает Вив, неуверенно смеясь, но, подчинившись, послушно ступает на траву вслед за мной.
Пересекаем пятидесятиярдовую линию, и хотя меня тянет к скамейке запасных, мы идем дальше, на трибуну. Сквозь настил нижнего яруса, обвивая металлический каркас, к которому крепятся сиденья, пробиваются ростки травы. Поле зрения частично заслоняет старая комментаторская будка, которую никто давно уже не использует по назначению. Иногда ребята, правда, забираются туда, чтобы покурить травку. Мы поднимаемся все выше и выше. С верхнего яруса отлично видно поле и часть школьной территории. На улице темно и холодно, но наверху нас никто не потревожит.
— Зачем мы сюда пришли? — спрашивает Вив, ежась от холода.
— Чтобы ты принадлежала мне одному, — отвечаю я, садясь в кресло. Усадив ее на колено, обнимаю за талию и прислоняюсь спиной к перилам ограждения.
Она вертится, стараясь устроиться поудобнее. Когда ее нога обвивает мою, наши интимные места соприкасаются, и я, не в силах сдержаться, начинаю тихонько стонать от наслаждения.
С этой точки поле выглядит совершенно иначе. Я всегда был внизу и никогда не забирался на верхний ярус. Смотрю на разметку, выделяющуюся на темном фоне травы, стараясь восстановить в памяти свою последнюю игру, да так, чтобы увидеть ее с той точки, в которой мы сейчас находимся.
Трудно перестать воспринимать все от первого лица, но я хочу увидеть, как маленький, если смотреть на него с высоты, мяч попадает мне в руки. Маленькая фигурка игрока вырывается вперед, подозревая о том, что случится в следующую секунду. Почувствовав, как замерзшие пальцы Вив проникают под рубашку, я вздрагиваю от холода, но позволяю им погреться на моем теплом теле.
— О чем ты думаешь? — спрашивает она.
— Пытаюсь вспомнить, каким я был до того, как сломал ногу.
— А, — говорит Вив, прижимаясь холодным носом и губами к обнаженной груди в разрезе рубашки. — Тренировки, тренировки, тренировки… Потом, когда это случилось, после больницы — физиотерапия, занятия на тренажерах и снова тренировки.
— А мне кажется, было не совсем так, — говорю я, крепко прижимая ее к себе. — Вив; тренировки; Вив, Вив; тренировки; Вив.
Тянусь, чтобы поцеловать ее, но Вив игриво отводит мое лицо в сторону рукой.
— Нет, неправильно.
— Что ж, если бы на его месте был я…
— Так это и был ты, — поправляет меня Вив, хитро улыбаясь.
— Удивительно, насколько разная у нас с ним была жизнь…
— Ты, в отличие от него, сделал все правильно, — говорит Вив, внимательно глядя на меня сверху вниз.
Я смеюсь, запрокинув голову.