— Сообщите положение судна...
«Стрелец» постепенно кренился на один борт. Корма его затонула, и до вельбота на главную палубу добраться было невозможно. Волна накрывала судно, и только нос его и палуба мостика еще были наверху. Каждую минуту новой волной судно могло сбросить с камней и перевернуть. Вся команда собралась в ходовой рубке. Только один радист оставался в радиорубке. Случись тогда новая беда, он не сумел бы выскочить. Команда надела спасательные жилеты. Матросы, едва удерживаясь на ногах, вышли на верхний мостик, вскрыли контейнер и разложили резиновый плот, пытаясь надуть его...
Дьячков передал распоряжение флагмана:
— В критический момент покидайте судно.
Со «Стрельца» ответили:
— Если будет возможность, будем держаться до утра...
— Хорошо сказать — держаться, — проговорил Михаил Тимофеевич. Мы слушали разговор «Стрельца» с флагманом, боясь пропустить слово.
На материке, за тысячу миль, людям кажется, раз кто-то есть рядом, значит ничего страшного. Помогут. Ведь всего-то двести-триста метров! А как помочь? Темная, слепая, снежная ночь. Нельзя даже двинуться. Того и гляди сорвет якорь. Судно напоминало дикую лошадь на привязи, так были натянуты и дрожали обе якорные цепи. Подойти и помочь — значит сняться с якоря, но судно выкинет, как шлюпочку. Кипящий океан не находил выхода: у берега он образовывал мощную волну и, вложив в нее всю свою ярость, обрушивал на скалистый берег.
Все молчали, словно ждали чего-то. «Как там люди?» Об этом тогда думали все.
Медленно, очень медленно светало. Время от времени кто-то выходил проверить якорь. В радиотелефоне тихо. Молчали радисты, молчал флагман.
Снежный заряд прекратился, когда уже стало совсем светло. Можно было выйти и осмотреться. «Стрелец» чернел у самого берега, под белой отвесной скалой, той самой, которая позже обрушилась. «Онегу» не было видно, ее угадывали по черному дыму из трубы. Дым поднимался на фоне заснеженного скалистого берега.
К часу дня шторм утих, но на море осталась тяжелая зыбь, и она обрушивалась на берег, на «Стрелец» и «Онегу». По-прежнему опасным положение оставалось лишь на «Стрельце». Волна била его в корму, заносила и тащила по каменной гряде то вправо, то влево. «Онега» же плотно сидела на гальке, у нее работали машины, на судне было тепло, и ничто не угрожало людям.
До прихода судна-спасателя решили снять со «Стрельца» часть людей. Это заняло всю вторую половину дня: мотобот с «Морского-13» на большой волне с трудом подобрался к судну. Люди передавали спасенным свои полушубки, варежки, сигареты, термосы с горячим кофе.