— Можно ли ожидать, что в недалеком будущем удастся восстановить численность всех угасающих видов?
— Тут нельзя дать однозначный ответ. Прежде всего многое зависит от социального устройства общества. Приведу конкретный пример: белый медведь. Он сильно повыбит. Мы запретили охоту на него, а за рубежом нет. Почему? Да потому, что право на выстрел по белому медведю продается за большие деньги. Представляете, какой доход? Ну и бьют белого медведя. Потом, вероятно, спохватятся, но, может быть, слишком поздно. Так, к сожалению, уже бывало.
Но есть и другие факторы. Зубров нам, скажем, удалось спасти от окончательной и бесповоротной гибели. Но полностью восстановить их былую численность не в нашей власти. Нет уже тех диких чащ, в которых они жили, а в современных лесах они жить не могут. Подобные виды мы будем сохранять в заповедниках — это бесценный генетический фонд природы, и потери здесь невосполнимы. Живая природа — это вечный источник познания и неиссякаемый источник пополнения материальных благ, если относиться к ней бережно, любовно и рачительно.
Записал Д. Александров
Рассказ о загадке пушкинского шифра, не разрешенной до конца
В 1900 году, после смерти выдающегося русского историка литературы Леонида Николаевича Майкова, его обширный архив был передан в Академию наук. Немалую часть его коллекций составляли материалы, относящиеся к творчеству Александра Сергеевича Пушкина.
Среди пушкинских бумаг архива Л. Н. Майкова и была обнаружена эта удивительная, загадочная страница. Плотный лист пожелтевшей от времени бумаги был сложен вдвое, и на его внутренних сторонах характерным пушкинским почерком были написаны какие-то стихи.
Подлинный пушкинский автограф — сомнений в этом быть не могло. Водяное клеймо на бумаге свидетельствовало о том, что ее изготовили в 1829 году. На внутренних «страницах» этого листа красными чернилами были выведены цифры 66 и 67 — нумерация, произведенная после смерти Пушкина Жуковским и жандармским генералом Дубельтом, разбиравшими по личному указанию Николая I бумаги, сохранившиеся в доме поэта на Мойке. Ценнейшая для исследователей находка!
Но... эти пушкинские стихи не мог никто прочесть. Строчки словно были рассыпаны по страницам, между двумя строчками, стоящими рядом, не было абсолютно никакой связи. Может быть, какой-нибудь черновик, обрывки разрозненных мыслей? Но и такое предположение, мелькнувшее было у исследователей, разбиравших архив Л. Н. Майкова, не очень вроде бы подходило — слишком уж тщательно, почти совсем без помарок, почти набело выписаны были эти удивительные стихи. И оставалось предположить только одно — строчки были перепутаны поэтом нарочно. На этих двух страницах — зашифрованное стихотворение, которое по каким-то причинам Пушкин хотел скрыть от современников...