С тех пор, как, подняв тучу снежной пыли, к нам опустился первый «борт» с первой партией груза — бочками солярки для дизелей электростанции, я потерял счет дням. Иногда мне казалось, что самолеты летают давно, что всего уже выполнено посадок двадцать и тонн тридцать груза перевезено, а Матвеев доставал свой блокнот, и оказывалось, что всего прилетело лишь десять или двенадцать самолетов и груз надо таскать да таскать. Работали тогда с Пугачевым мы круглые сутки, спали когда придется, и время от этого путалось, тем более что и днем и ночью сияло на небе солнце.
Берегу нужна была ежечасная погода нашего аэродрома и постоянная связь. Самолеты ИЛ-14 находились в пути по четырнадцать часов. Иногда случалось так, что аэропорты, выпустившие самолеты, к моменту их возвращения закрывались по метеоусловиям. На каждую машину приходилось по три экипажа. Отлетавший свою «саннорму» экипаж сменялся свежим, моторы самолетов не успевали остывать на морозе. Самолеты стартовали с материка с интервалом в час. Мы следили за их полетом. На полпути они дозаправлялись горючим на запасном ледовом аэродроме. Полоса на этом аэродроме была большая, и «горючку» туда подвозили тяжелые грузовые самолеты АН-12. Взлетев с ледового аэродрома, самолеты устанавливали связь непосредственно с нами и выходили по нашему приводу на точку. За несколько минут до посадки на связь выходил Матвеев. Он брал микрофон и забирался на торосы, а мы, пока он подсказывал условия посадки самолету, продолжали держать связь и следить за другими машинами, которые приближались к нам.
Столовались мы у полярников. Свою кают-компанию они называли «Миллибар». Она была не очень просторная, не очень светлая. В тамбуре, где надо было раздеваться, снежные кристаллы свешивались с потолка как сталактиты, и, открывая дверь, каждый пропускал впереди себя облако холодного пара, поэтому, войдя, надо было немножечко постоять, чтобы всех разглядеть. Стены и потолок здесь были деревянные, цвета мореного дуба, как на корабле. Небольшая библиотека, портрет Ленина, карта с дрейфом, маленькие квадратные окошечки под потолком, со шнурковыми выключателями вентиляторы, газовый инфракрасный камин. У повара — курчавого балагура Яши — были всегда вкуснейшие обеды. Одни супы — то со снетками, то с грибами — чего стоили! А жареные куры, а лангеты! А огурцы, патиссоны и прочие разносолы! А клюква, которая всегда стояла в туесках на столе!
Каждый вечер, после ужина, здесь сходился весь лагерь: в кожаных сверкающих коричневых костюмах на «молниях», с трубками во рту, бородатые полярники. 8 их рассказах были штормы, сверкание айсбергов и страшный вой ветра, заставляющего летать на месте пришвартованные к стоянке самолеты... Но чаще всего рассказывали так, чтобы было посмешнее.