А у меня как назло: котлеты горели, суп постоянно выкипал, макароны слипались, в ванной скопилась целая куча нестиранного белья. Я катастрофически ничего не успевала. Да, но я же старалась! Как могла старалась, изо всех сил, чтобы только увидеть на лице любимого мужа не презрительную гримасу, а нежную улыбку, предназначенную мне.
Но Олегу не нравилось всё: как я вытираю пыль, как стираю, как готовлю, наконец. У меня даже полотенца, оказывается, висели не так, как он привык, да и сама я ходила по дому в джинсах и в футболке, а не в приличном домашнем костюме. Сначала я рыдала по ночам в подушку, а потом в один прекрасный миг подумала: «А, собственно, из-за чего я так переживаю? Так может и цвет лица испортиться. Подумаешь, всё ему не так: не так сидишь, не так свистишь. Да ну его.»
В общем, я просто перестала обращать внимание на всякие там мелочи жизни. Вот только все равно совместная жизнь как-то не складывалась, не такой я себе её представляла.
Свадебная эйфория постепенно угасала, праздник жизни всё больше стал напоминать вовсе не праздник, радостей становилось меньше, а огорчений больше. Я часто думала: а верно ли я поступила, правильно ли сделала свой выбор? Правильно, наверное. Всё же мне сердце подсказало. Сердце? А, может, сердце мне этого и не подсказывало вовсе? Оно просто молчало, а я подумала. В общем, я стояла на распутье, как Иван-царевич перед камнем: направо пойдешь — женатым будешь, налево — коня потеряешь, ну, а если прямо — себя самого потерять можешь.
Да и свекровь всю плешь проела:
- Чтобы сохранить брак, в семье главное — уважение к мужу, терпение и любовь.
«А еще два телевизора и две кровати в разных комнатах», — хотелось добавить мне.
Да к тому же Олег в последнее время вёл себя очень странно: домой стал приходить поздно, появились какие-то частые командировки. Я однажды все же решилась на откровенный разговор.
- Дашенька, солнышко моё, что ты все воспринимаешь так близко к сердцу. Я всего лишь задержался на работе. Или ты думаешь, что всё это, — он повёл рукой, — всё это на блюдечке?
Я лишь зубами скрипнула, но спорить с ним не стала. Настроение сразу испортилось. Нет, не подумайте, мой благоверный не пришел в губной помаде и «на бровях», от него не пахло чужими женскими духами, но вид у моего мужа был какой-то блаженный. Он нехотя ковырялся вилкой в блюде, которое я готовила целых четыре часа. Вообразите себе только! Целых четыре часа! Но, кажется, Олега совсем не интересовал мой кулинарный шедевр: он думал о чем-то своем.
Я чувствовала, что мысли моего любимого были далеки от нашего дома и. от меня. И вот тогда в первый раз по сердцу резануло — другая! Другая. Как обидно всё же. Ведь, когда, девочки, мы выходим замуж, разве думаем о том, что станем вовсе не единственными и неповторимыми, а будем делить сердце своего любимого ещё с кем-то. Правда, и обидно, и больно? Очень больно.