В каса маре воины становятся в круг, в центре круга — царь. Грубостью и силой пытается он добиться у красавицы взаимности, но гордая царевна мужественным баском выговаривает царю за дерзость. Тогда деспот приказывает убить красавицу. Царевна умирает. Трагедия оканчивается общей песней — несчастную деву воскрешают. И тут врывается мош — не выдержало его сердце, и вот он падает перед правителем на колени.
Страшный мош начинает поносить царя за нетактичное поведение с дамой. Пристыженный деспот от этих слов «прозревает». Царевна проникается к нему любовью и уважением. А проныра мош прозрачно намекает хозяевам дома, что за такой его подвиг, за «перевоспитание» угнетателя нужно бы и отблагодарить моша. В холщовую суму складывает он щедрые подарки.
И вот снова сверкающие доспехами воины идут по улице до следующего дома. Вдруг царевна просит у кого-то из публики закурить, затем откидывает фату — и мы видим лукавое смуглое лицо семнадцатилетнего парня. «Маланка» продолжает двигаться от дома к дому под шуточки мошей.
Вечером толпа вокруг «Маланки» разрастается. Откуда-то появляется оркестр, и бешеный «Жок» сотрясает темнеющее небо. Пляшут все: молодые и старые, и даже звезды, кажется, подпрыгивают...
Б. Раскин
Виктор Колупаев. Вдохновение
В одном из залов краеведческого музея открылась выставка картин художников-любителей. Событие не такое уж и ординарное для Марграда! К 12 часам дня широкая лестница, ведущая на второй этаж, была запружена людьми.
Внизу около раздевалки стоял Юрий Иванович Катков, крепкий мужчина лет сорока пяти. Было заметно, что он старается казаться спокойным. А ему было отчего волноваться. Он выставил в зале свою картину, после того как двадцать пять лет не брал в руки кисть.
Приглашенный из Новосибирска известный художник Самарин перерезал красную ленточку, и люди хлынули в зал, светлый и просторный.
Народу внизу стало меньше, и Юрий Иванович не спеша начал подниматься по лестнице. Войдя в зал, он остановился возле первой же картины и начал внимательно ее рассматривать. На полотне были изображены два монтажника, стоящие на перекладинах высоковольтной линии. Их богатырские фигуры, веселые лица, потоки света, льющиеся на них спереди, создавали атмосферу радости. Им было легко работать.
Каткова мало интересовала техника живописи. О какой уж технике рассуждать, когда столько лет прошло среди станков, машин и гор металла, когда руки огрубели и тяжелый гаечный ключ держат свободнее, чем легкую кисть. Вот и здесь. Отточенная техника мастера не затронула его. И он отметил только общее настроение, которое вызвала у него картина. Это было ощущение победы, но победы, как ему показалось, довольно легкой. Парни наверняка не знали, что такое настоящий бой. И все же картина ему понравилась.