Мы с доктором (тройку в Америку мы доставляли с главным ветврачом Московского ипподрома) дали клятвенное обещание забыть ипподромные условности, приняв ковбойский образ жизни и езды. Тем более, сказали мы Томасу, что у нас казачья и кавказская езда многим похожа на ковбойскую. Прибежала испуганная жена Томаса: услыхав шум и зная решительный нрав своего мужа, она подумала, что мы подрались. Нет, это доктор с Томасом хлопали друг друга по плечам.
Тем, кто имел дело с лошадьми, излишне объяснять, что ипподром и ковбои — это разные миры, хотя, разумеется, всюду лошади, но разные лошади, а стало быть, люди в каждом случае тоже особые. Томас сквозь зубы произносил слова «жокей», «тренер»; зато когда в ковбойской шляпе, которую он мне подарил, я попал на скаковую конюшню, то услышал презрительный окрик: «Эй, там, в шляпе! Отойди! Здесь чистокровные лошади...»
Ковбойские лошади называются «куотер», что значит «четвертные», и потому споры о том, порода ли это, длятся нескончаемо. Название, впрочем, идет не от состава крови, а от резвости на четверть мили — четыреста метров, которые эти лошади способны проскакать исключительно быстро. Но главное, конечно, у них не резвость (сравнивать их с чистокровными скаковыми невозможно), а подвижность, выносливость. Происхождение их неведомо.
— От мустангов? — спрашивал я у Томаса.
Он говорил: «И от мустангов». Но ведь, по сути, что такое мустанги? Потомки диких, вернее одичавших, лошадей, тех, что в далекие времена отбились от рук у первых колонистов. Мустангов теперь охраняют как редкость, а еще сравнительно недавно истребляли на потребу индустрии по производству консервированного корма для кошек и собак. Интересно, что мустанги — причудливый пример обратной эволюции: вырождения культурного животного в дикое состояние. Можно вообразить, как были бы мы оскорблены в лучших романтических представлениях, навеянных легендами о мустангах, где одни только клички — Белый Павлин или Черный Красавец — рисуют нечто блистательное, как были бы мы обмануты в своих ожиданиях, когда б увидели в самом деле мустанга: лохматое и, главное, низкорослое существо.
В одной журнальной статье промелькнули такие слова современного мустангера: «Да, мустанг — это вовсе не сказочно ослепительный конь, горделиво рисующийся на фоне неба. Таким его себе воображают люди. На самом же деле это маленькая, строптивая лошадка, которой приходится быть строптивой, чтобы бороться за жизнь».
«Но, по мне, эта лошадь хороша», — говорил тот же мустангер. И действительно, эти лошади хороши там, где они уместны. Наш Томас, обосновавшись в Огайо, заразил округу, своих новых соседей и друзей ковбойскими лошадьми. И соседи не жалуются.