Так повествует о втором открытии Счастливых островов Гомера рукопись, обнаруженная в прошлом веке и написанная, как считают многие исследователи, самим Боккаччо. Но сколько-нибудь подробное описание аборигенов Канарских островов, которых европейцы назвали гуанчами, было составлено много позже. В этих описаниях перед нами предстают высокие, мускулистые мужчины, умеющие карабкаться по скалистым кручам не хуже коз и догонять бегущего кролика, и мало в чем уступавшие им в выносливости женщины, красота которых поражала; люди, любившие празднества, танцы и спортивные состязания, радушные и гостеприимные, видевшие в каждом чужеземце друга, а не врага, потому что судили о нем по единственной мерке, которую знали, — по своей собственной. Поэт Антонио де Виана два с половиной столетия спустя после второго открытия Канарских островов писал о гуанчах, что «они были добродетельны, честны и смелы; в них сочетались все лучшие качества человечества: ум, великодушие, ловкость, мужество, атлетическая сила, стойкость души и тела, гордость, благородство, приветливые лица, пытливый ум, пылкий патриотизм». Римский папа призывал «к искоренению пагубных ростков неверия, недостойно завладевших всей страной Счастливых островов, и к насаждению там вертограда Господня».
И когда испанцы предложили вождю острова Тенерифе перейти в христианство и признать власть короля, обещая взамен свою дружбу, тот гордо ответил: «Я не отказываю в дружбе никому, кто не причинил мне зла, но я не могу принять новую религию, потому что она мне непонятна. Что касается повиновения, которого от меня требуют, знайте, что вожди Тенерифе не склоняются ни перед кем».
...И на Елисейские поля Гомера высадилось испанское «воинство христово». Против арбалетов у гуанчей были только камни, а против аркебуз — деревянные копья.
Но завоевание Канарских островов затянулось на сто лет, и много раз за это время испанцы терпели поражения и срочно посылали за подмогой. Гуанчи воевали с выдумкой и себя не щадили: устраивали засады, сбрасывали на завоевателей огромные камни с горных круч, когда не было иного выхода, сходились с испанцами врукопашную. Женщины сражались наравне с мужчинами. Рыцарство в войне проявляли только гуанчи. Благородные идальго не щадили ни стариков, ни детей. «Дикари» отпускали пленных на свободу, считая ниже своего достоинства убивать безоружных.
Все же силы были неравны. К концу XV века завоевание Канарских островов было завершено. Но покорение каждого острова заканчивалось только после того, как большинство его жителей было истреблено или погибло в боях. Многие предпочитали самоубийство плену. Тех, кто уцелел в боях, унесли эпидемии и голод. Те несколько сотен островитян, что остались в живых, были насильно крещены и вскорости слились с завоевателями.