Еще рано. Впрочем, откроют ли сегодня, в воскресенье?
Я развернул план Гамбурга, вынул ручку, чтобы отметить место.
— Не стоит, — сказал Гуго. — Помещения братства в глубине, туда все равно не допустят. Посетители локаля — большинство по крайней мере — и не представляют себе, что тут собираются плотники. У них особый ход, свои залы, свои пивные кружки.
— Вам удавалось попасть туда?
— Что вы! Нет, конечно.
Значит, я так и не встречусь с гамбургским плотником? Моя огорченная физиономия тронула Гуго.
— Попробуем, — и он нажал кнопку звонка. — Неловко тревожить человека. Ну уж ладно...
Минуты три прошло, прежде чем внутри послышалось шарканье туфель. Хозяин пивной, розовый, лысый, открыл дверь и воззрился на нас, недоуменно щурясь.
Гуго долго и старательно извинялся. Толстяк терпеливо слушал. Манеры Гуго, похоже, расположили хозяина в нашу пользу.
Наконец мой спутник приступил к сути дела.
— Плотники? — спросил он. — Нет, майн герр, я не имею к ним отношения.
— Как же, ведь у вас...
— Я не имею права давать никаких справок, майн герр. К сожалению, нет.
Кажется, он действительно сожалел. Мы любезно поблагодарили.
— Как же так? — спросил я Гуго.
— Подумаю. У меня есть один знакомый...
Весь остаток дня мы ходили, если не считать часа, потраченного на обед. Суп из бычьих хвостов густокофейного цвета, сосиски с капустой и картофелем — немецкое меню, кстати вполне подходившее к теме нашей беседы. А говорили мы о национальных традициях, о поразительной живучести давнего прошлого.
— Человечество ничего не забывает, — доказывал я. — Под современным пиджаком, глядишь, рубашка, надетая чуть не во времена римлян или кельтов.
Гуго рассказывает, что в западногерманском городе Люнебурге, где издревле добывают соль, новорожденным и сегодня вешают на шею ладанку с солью. Пусть уважает ремесло, вскормившее отцов, дедов и прадедов...
— Все же, — сказал Гуго, — не могу я понять этих плотников. Что заставляет их таскаться по Европе?
У Гуго есть родственник недалеко от Гамбурга, в деревне. Бродячие плотники строили ему сарай. Когда сделали венец, старший прочел какие-то стихи на малопонятном наречии. Потом вся ватага выпила бутылку шнапса. Другую бутылку разбили о стропила. Говорят, во второй была вода: жалко же губить добро!
Ожидалось, что краски фольклора поблекнут в наш век конвейера и стандартов. Но пророки ошиблись. К счастью, ошиблись. Сильно поощряет национальные церемонии и костюмы туризм. Однако не по заказу же туристских компаний ходят из села в село, из города в город гамбургские плотники!