Вечер был уже в самом разгаре. Над Мирингардом зажигались первые звёзды. Где-то неподалёку, почти возле самого замка, послышалась песня менестреля. Так легко она лилась осенним вечером, простая и весёлая, с необыкновенно задорными переливами и трелями, и так хотелось ее подхватить и запеть вместе с этим развесёлым менестрелем!
Именно это веселье и было сейчас совершенно некстати в кабинете Командора. Злой насмешкой и даже издевательством показалась ему эта весёлая песня. Чуть прикрыв глаза, Варгат Орх послал мысленный приказ своим послушным воинам, и вскоре уже с нескрываемым наслаждением он услышал, как внезапно, на полуслове оборвалась эта весёлая песня, и над Мирингардом вновь воцарилась успокаивающая тишина.
* * *
Едва окрепнув от болезни, вызванной ядом пианы, Тихор вновь собирался в путь.
Вещи его были уложены, запасы продовольствия пополнены, а сам он сидел в повозке, которой управлял Леоторн.
Открытая деревянная повозка, запряженная двумя мулами, медленно катила по направлению к южным городским воротам, откуда начиналась почти прямая дорога к секретным шахтам Варгата Орха.
Рядом с Тихором на повозке сидел Огри. Всю дорогу, до самых южных ворот, старый гном старался рассказать Тихору как можно больше об опасностях, способных подстерегать в пути, о том, как правильно устраиваться на ночлег в лесу или в поле, и о том, как развести огонь из сырых дров. Много разных полезных наук успел рассказать Огри, пока повозка колесила по извилистым улочкам города. И вот, наконец, за городской стеной Леоторн остановил повозку.
— Дальше тебе предстоит идти самому, — немного печально произнёс он, обращаясь к Тихору. — И никто не знает, что там впереди ждёт тебя. Надеюсь, Огри хоть немного научил тебя тому, что нужно делать.
— Да, он многое мне рассказал, — ответил Тихор, чувствуя, что ему тоже грустно расставаться. За то время, что он провёл в доме Леоторна, он проникся теплотой и доверием к этим людям, и сейчас ему казалось, что это было вызвано тем, что Леоторн отдал ему часть своей энергии. Как бы то ни было, но эти люди стали ему близки, и теперь ему казалось, что и он, уходя, оставляет часть себя в этом доме.
Несмотря на всё, прощание было быстрым и демонстративно спокойным.
— Возвращайся скорее, у тебя есть ещё дела с нианой, — негромко произнёс Леоторн, обнимая мальчика.
— Постараюсь, — ответил Тихор и, повернувшись, быстро зашагал по пыльной дороге на юг. За его плечами снова была сумка, подаренная Ларой и наполненная свежими лепёшками и сушёным мясом, на поясе висел всё тот же эльфийский нож, а во фляге, наполненной почти до краёв, плескалась чистейшая ключевая вода.